– Скажите, сколько времени вы находитесь в плену и как с вами обращаются в госпитале? – спросила Ирада нарочито громким голосом. Она не сочла нужным поздороваться и сразу перешла к интервью. Рем понял, что камера уже работает.
– В госпитале нормально, – ответил он, с легким нажимом произнеся слово «госпиталь», – мол, там, где его держали до госпиталя, ничего хорошего с ним не происходило. – А сколько нахожусь здесь, не помню.
«Нужно быть осторожным, – подумал он. – Эта Ирада наверняка пришла вместе с боевиками».
Действительно, телевизионщики пришли в сопровождении вооруженных людей, только те не стали входить в палату, а остались ждать в коридоре. Из-за двери потянуло запахом сигаретного табака.
– Вы кадровый офицер украинской армии? – продолжала Ирада опрос, похожий на допрос.
– Нет, я доброволец, – спокойно ответил Рем.
– Из какого батальона?
– Я не успел присоединиться ни к какому батальону.
– Тогда почему же вас задержали на территории Луганской Народной Республики, да еще и со снайперским ружьем?
– Я просто заблудился. А ружье купил… – он хотел сказать «в военторге», как любил говорить Великий Пу, но лишь улыбнулся, – …купил…и с ним приехал на фронт. Вот и все.
– Но у нас есть… – Ирада запнулась, – …у ополченцев есть подозрение, что вас отправили сюда со специальным заданием.
– Каким? – искренне удивился Рем. – Проверьте мою винтовку, из нее не сделано ни единого выстрела.
Пауза.
Ирада вышла из палаты. Рем напряг свой слух и уловил приглушенный разговор журналистки с людьми, стоявшими за дверью.
– Он говорит, что не стрелял ни разу из винтовки. Это правда?
– Ну, не стрелял. В тот день не стрелял. Ствол чистый. Значит, раньше стрелял… – неохотно промямлил мужской голос.
– Но это в принципе меняет дело, – вскипела, как кофейник, Ирада.
– Да ничего это не меняет! – рявкнул на нее обладатель командного голоса.
– То есть как?
– А вот так, – уверенно и слегка раздраженно объяснил мужчина. – Зарядим ружьишко, выстрелим два раза, и все. Дело сделано.
– Но ведь это же… – возмущенная Ирада подбирала слова. – Это же… вранье!
– Ира-ада, мила-аая, – словно запел ее собеседник примирительным тоном. – У вас есть ваше нача-аальство. И вы зна-ааете, что оно вам сказало. И я-ааа знаю. Поэтому делайте, что велено. Добро?
Пауза.
Рем переваривал услышанное, и оно ему очень не понравилось. На него хотят повесить какое-то дело. Два выстрела из винтовки. И еще сюда приглашают российское телевидение. Значит, дело для них очень важное, если они хотят превратить его в телешоу.
Дверь в палату снова открылась. Люди Ирады, которых она оставила без надзора, болтали о каких-то двух симпатичных девчонках, которые живут на улице Коцюбинского. Но тут вдруг телевизионщики замолчали. Рем по звуку шагов понял, что в палату Ирада вернулась не одна.