– Рассчитываете ли вы когда-нибудь вернуться домой? – спокойно произнес я.
И тут он широким жестом рук, скованных стальными браслетами, резко указал на пол.
– Минус два уровня, минус два я вернусь! – выкрикнул он.
Я, честно говоря, растерялся, и он понял, что его ответ нуждается в пояснении.
– Минус два уровня земли. В гроб! – снова почти закричал боевик.
Он был уверен, что живым отсюда не выйдет. Ему было очень жаль себя. Злые сероватые глаза наполнялись слезами. А может быть, ему просто хотелось плакать от ненависти к тем людям, которым он проиграл. Они оказались правы. Он – нет. Вполне достаточный повод для ненависти.
Третий боевик, не похожий на первых двух. Именно он был главной целью нашего визита в Мариуполь. Россиянин, из Воронежа. Ходили слухи, что это матерый диверсант и что ДНРовцы, пытаясь отбить его, в тыл нашим войскам высылали еще одну диверсионную группу. Но это, к моему журналистскому сожалению, оказались всего лишь слухи. Воронежский парень был таким же, как и его товарищи, одноразовым солдатом без бронежилета. И вот он сидит передо мной, двадцатипятилетний смышленый строитель из российской глубинки. С хорошей улыбкой и добрыми глазами. Сидит, рассказывая о том, что никогда не думал, насколько сильна бывает фантомная боль.
– Вот нет ноги, понимаете, а она болит. Болит иногда так безумно, что выть хочется. Читал когда-то об этом, думал, что это писательские фантазии. А оказалось правда.
У него очень правильная, почти литературная речь. Насыщенная образами, а не матерными междометиями. Сразу видно, он большой любитель поговорить. У таких, как он, есть редкий талант, как говорится, «ездить по ушам» красивым девушкам. Не врать, а именно искусно плести нить рассказа, привлекая внимание и к повествованию, и к себе. Кстати, о своей девушке он говорит в прошедшем времени, так, как будто потерял ее вместе с ампутированной ногой.
– Александр Пашков. Саша, – улыбаясь, представился он. – Обнаружили нас под Марьинкой. Мы ушли на Гранитное. Именно там нас отработали и обработали. А дальше помню все какими-то фрагментами. Была у меня с собой граната. Думал, надо ее взорвать, потому что слышал из нашего телевидения, что украинцы над пленными издеваются. Думаю, живым не сдамся. Но душку, видимо, не хватило. Ранения почти не почувствовал. Такое легкое покалывание, словно пчелка меня укусила. А потом страшная усталость. Чувствую, несут меня куда-то. Принесли в какой-то подвал, стукнули пару раз, записали на видео. Дальше не припоминаю. Вышел в астрал. Вернулся, смотрю – лежу на койке в больнице. Снова отключился. Потом опять прихожу в себя. Доктор мне говорит: «А мы, дружок, тебе ногу ампутировали». Я говорю: «Да ну, вы меня разыгрываете». Поднимаю одеяло и вижу, что ноги нет. Снова отключаюсь. И так дня три подряд. А потом уже привык. Нога у меня, как мишень «дартс» была, вся утыкана шприцами. Только сейчас на костыли встал.