— Включайте! — тут же отреагировала Угрюмова.
Изображение сменилось. Теперь экран показывал не безликий кабинет оперативного дежурного, а просторное помещение, с какой-то аппаратурой вдоль стен. На полу рядом с этим оборудованием лежал труп без головы в луже крови. Недалеко от него, в не меньшей по размерам луже, еще один со вспоротой грудной клеткой и животом На переднем плане была девушка семнадцати лет в зеленом тропической расцветки комуфляже, с ремнем автомата на плече, с волосами, заправленными под зеленую бандану.
— Полковник! Младший лейтенант Гонцова, — представилась она. — Нахожусь на планете Камбоджа. Принц Империи Иван и Княжна Соврасова живы, не ранены. Космодром в Меконге разрушен. Пассажиры угнанного борта укрыты в лагере повстанцев. Официальные власти на стороне угонщиков лайнера.
— Комбоджа? — переспросила Угрюмова.
— Так точно!
— Мы можем увидеть Принца? — влез в разговор, вышедший из-за стола полковник Сонин. Гонцова посмотрела на Угрюмову, та подтверждающе кивнула. Тогда Гонцова отошла в сторону и на экране появился Принц Империи Иван.
— Ваше Высочество? — обратился Сонин к Принцу. — Вы в порядке?
— В полном, Семен Семенович, — вздохнул Иван. — Но летать я теперь буду только с вашими, проверенными, не долбанутыми на всю голову, пилотами!
— Я все слышу! — раздался откуда-то из-за края экрана молодой мужской голос. И звук четырех лазерных выстрелов.
— Все-все, я не обсуждаю твой стиль пилотирования! — повернулся в ту сторону Иван, с бледной улыбкой на лице. Одет он был также, как и девушка: в комуфляже и бандане. И держал в руках автомат. Неумело, но крепко.
— Перед матерью извиниться не забудь! Волнуется ведь о тебе, дураке! — раздался все тот же голос. И опять звуки выстрелов.
— Точно! Семен Семенович, передайте Императрице, что я очень сожалею о своем поведении. И чтобы она не волновалась, моя жизнь сейчас в надежных руках.
— Обязательно передам, — кивнул Сонин. А с той же стороны, из-за пределов экрана продолжали слышаться периодические серии выстрелов, по два-три за серию.
— И, пожалуйста, пришлите за нами корабль не позже, чем через двадцать пять дней.
— Почему?
— У Лёни конкурс через двадцать семь. Если он на него не попадет, то расстроится…
— Расстроится? — не поняла Угрюмова. Иван кивнул и зябко поежился.
— Я бы не стал на вашем месте расстраивать такого человека, — сказал Иван.
— Да ладно тебе, — улыбнулась Гонцова. — Лёня, он же просто ангел! И вообще душка.
— Я все слышу! — снова раздался голос из-за кадра.
Тут в кадр влезла Княжна Соврасова и со слезами на глазах взмолилась.