— Я?
— Да.
— Почему?
— Ты первоначально в моем плане была просто статистом. Тем, кто меня «подсветит» перед СИБом. На этом твоя роль заканчивалась. Ты продолжала бы жить своей жизнью с воспоминаниями о страшном «Ангеле», всемогущем и всеведающем, который тебя обольстил, который тебя пощадил, который исчез.
— То есть обольстить ты меня все равно собирался?
— Да, — спокойно признался он. — Я же влюблен в тебя с восьми лет. До того еще, как… изменился. Как научился убивать.
— Твои «бега»…
— Да. Тогда много чего случилось. Но это не важно.
— Пусть так. И что же пошло не так?
— Ты сделала шаг первая. Ты оказалась гораздо умнее, чем я рассчитывал. Пришлось импровизировать, менять, корректировать план…
— А что должно было быть по плану?
— Я должен был уже исчезнуть бесследно. «Погибнуть» на Камбоджи, спася сына Императора и принеся мир на планету.
— Ты все еще здесь… из-за меня? — осторожно спросила Лена и внезапно осознала, что они сейчас одни вдвоем очень далеко от берега. Ни свидетелей, ни жучков, ни наружки. И если Леонид вернется на берег один… Единственный свидетель замолчит навсегда. А потом и сам Леонид найдет способ исчезнуть.
Но, почему-то не смотря на холодок страха в животе, ее интересовало сейчас только одно: расскажет ли он ради чего все это было, до того, как утопит или нет?
Молодой человек с потерянным видом сидел на берегу озера Нево и смотрел на воду остановившимся взглядом. На берегу суетились люди, техника. По поверхности воды двигались катера спасателей. Недалеко приземлился черный официального вида флаер с СИБовскими номерами.
Из него вышла женщина в строгом костюме, со строгим лицом и строгой прической. Она подошла к парню и остановилась.
— Зравствуйте, Леонид, — поздоровалась она с сидящим, погруженным в свои тяжелые мысли молодым человеком. Тот замедленно оторвал взгляд от воды и перевел его на подошедшую женщину.
Та с трудом подавила желание поежиться под этим взглядом. От веселых глаз Лёни Жестянкина или «знаменитых» глаз «Ангела» не осталось и следа. Они потухли. Были пустыми, тяжелыми и мертвыми. Жизнь в них больше не искрилась.
— Она… Я хотел… Мы плыли… И тут… А я нырял-нырял, а… а ее нет, — путанно, но исчерпывающе описал ситуацию он, продолжая держать своим потухшим, мертвым взглядом, глаза женщины. То, что из них ушла жизнь, никак не повлияло на их непреодолимо магнетическую силу. Угрюмова и хотела бы разорвать зрительный контакт, а не получалось. И этот взгяд мертвеца, вытягивал жизнь и из нее самой, словно присосавшийся вампир, выпивает кровь из жертвы, быстро, страшно и неостановимо.