— Не буду утверждать, что ты не права. Этот Лео — не мой уровень. И проснуться однажды с собственными кишками, намотанными на шею, мне вовсе не хочется. Точно также, как увидеть в столь неприглядном виде тебя!
— Не волнуйтесь, нас он будет убивать быстро. Вы даже не успеете ничего понять. Ангелочек не имеет наклонностей садиста. Подозреваю, нет, даже уверена, что именно такой способ убийства был частью заказа.
— Спасибо, успокоила, — хмыкнул мужчина и убрал очки в футляр. — Вобщем ты меня поняла. Это приказ и он не обсуждается. Больше нас с тобой это дело не касается! — сказал он и поднялся со своего места. Деактивировал ноутбук, убрал его в чехол и засунул в нагрудный карман, оставил на столе купюру под блюдцем, после чего не оборачиваясь ушел.
Девушка расслабленно откинулась на спинку своего кресла и достала из сумочки распечатанную фотографию девять на двенадцать сантиметров. На ней был запечатлен юноша в светлой рубашке с коротким рукавом, светлых брюках и мокасинах. Через плечо у него была перекинута небольшая черная матерчатая сумка с железной пряжкой регулятора длинны на ремне. Молодой человек сидел в кресле кафешки и салютовал стаканом сока прямо в камеру. Сок в стакане был зеленого цвета, а от брови на пару сантиметров вниз тянулась тонкая кровоточащая царапинка.
Это изображение девушка нашла, просматривая записи камер наблюдения вблизи той самой подземной парковки, где были найдены тела убитых Ангелочком бандитов. Она просматривала все подряд, начиная от дорожных камер полиции, видеорегистраторов флаеров с этой парковки и прилегающего района, камер на магазинах и банкоматах… Потратила на это целую ночь. И лишь под самое утро, по какому-то непонятному наитию натолкнулась на этот кадр. Именно кадр. Один единственный на всей записи. Словно фотография призрака из развлекательной передачи про всякую чертовщину: на предыдущем кадре кресло пустое. На следующем тоже пустое. На предыдущем стол пуст, на следующем посреди стола пустой бокал из-под сока. И как ни пыталась девушка найти следы монтажа, не могла этого сделать. Просто не могла. А потом уснула прямо там, перед экраном, утонув лицом в голографической клавиатуре. Когда проснулась, этого кадра на оригинальной записи уже не было. И в ее компьютере не сохранилось ни одной копии. Только вот эта карточка, что подчиняясь тому же самому наитию девушка успела вывести на принтер. И никаких следов больше. Даже в кэш-памяти принтера. Пусто. Словно и впрямь призрак.
Докладывать об этом куратору она не стала. Как и говорить кому либо еще. Это лицо… эти глаза на фото… Они завораживали. А ощущение того, что о тебе знают… Тебя видят. Насквозь. Каждое движение и действие… Заставляло бежать по спине мурашки, ледянило и горячило кровь одновременно.