Степь отпоёт (Хлебников) - страница 162

На первую страницу
Наземь лягши, поклонитесь!
В солнце светлом обнаружась,
Лучезарный виден витязь.
Все сошлось в единый угол:
Горе, грезы, свет и гром.
И, лицом прекрасным смугол,
Бог блистает серебром.
Горе, горе, гнев и гнев!
Вознесите плачи душ,
На вас смотрит, загремев,
Лучезарный бледный муж!

Присутствующие падают на колени, молясь и коленопреклоненные. Аспарух в темном плаще, некоторое время стоит, не решаясь, прямо и неподвижно, после опускается тоже. Крики: «Это переодетые грабители!» Вооруженная стража грубо бросается к нему.


Аспарух (подымаясь и замахиваясь мечом). Прочь, чернь!

Воин (подымаясь с земли). Нет, он не простой!


Толпа

Вот кто водит и морочит свой народ.
Златом сорт каждой ночью во всех притопах у ворот.
Холодая, голодая, стоит войско в диком поле.
Знать, гречанка молодая отняла у князя волю.
Золотое в золоченом вознесли мы чаши с влагой,
Отдавайся же с отвагой пляскам, неге наученным.
Пляши с нами, о Аспарух! Иди за нами, о Аспарух!
Побежденный нестуденым
Губ прижатьем девы младшей,
Отдавайся же смущенным
Пляскам тайны с девой падшей.

(Увлекают Аспаруха за собой.)

V

Начальник города. Где Аспарух? В каком притоне отдыхает он от своих подданных? Его войска взбесились и хотят идти на приступ. У ворот кто-то убит. Где Аспарух? В какой трущобе скрывается он от своих подданных? Уж три стрелы лежат у храма Дианы.

VI

Лют. На седла, воины! Вперед. Пусть все решит военный жребий.


Начинается сражение.


1-й воин

На днях хвалился эллин
Привратника дать место Аспаруху.

2-й воин. А кто-то принес перстень и меч и говорил, что это вещи Аспаруха. Эллины дерутся отчаянно. Но жребий вынут. Но кто это в развевающемся плаще бежит через пустырь? Он кричит: «Где мои войска, где мой конь?»


Аспарух

Столпитесь же вокруг меня, держащие луки наготове
Приговор мне ведом.
Слетайтесь же ко мне, стрелы,
Как стрижи на вечерний утес.
Я буду стоять как вечерний утес,
Закутанный и один, мертвого же меня
Не бросайте, но отвезите к великим порогам.
Я закрываюсь плащом и жду.

Жрец (протягивая руку). Мужайся, Аспарух!

В о и н. Зашатался и упал, и разъезжаются по своим местам.


1911

226. Мирско́нца

I

Поля. Подумай только: меня, человека уже лет семидесяти, положить, связать и спеленать, посыпать молью. Да кукла я, что ли?

Оля. Бог с тобой! Какая кукла!

Поля. Лошади в черных простынях, глаза грустные, уши убогие. Телега медленно движется, вся белая, а я в ней точно овощ: лежи и молчи, вытянув ноги, да посматривай за знакомыми и считай число зевков у родных, а на подушке незабудки из глины, шныряют прохожие. Естественно и вскочил, – бог с ними со всеми! – сел прямо на извозчика и полетел сюда без шляпы и без шубы, а они: «лови! лови!»

Следующая страница