Далее, зрение. Назвать его просто стопроцентным было бы более чем скромно. Кроме обнаружившихся в первый день телескопических возможностей, в последующие дни я убедился еще и в микроскопических, ибо с легкостью наблюдал за пылевыми клещами в поднятом комочке пыли. К тому же, перестраиваются глаза с близи на даль практически мгновенно.
Теперь о сегодняшнем. Что за зверь находится во мне, которого так панически испугался стаффорд-переросток? Как его контролировать, чтобы в следующий раз он не натворил бед? Хотя, судя по тому, как быстро он успокоился, без необходимости зверь себя не проявляет. Но все же…
Размышляя, снимаю бейсболку и подставляя макушку жарким солнечным лучам, впитывая их энергию, так приятно растекающуюся по моему телу, наполняющую его силой… Стоп! Я же никогда не любил жару! И всегда прикрывал голову от солнца. А сейчас сижу на самом солнцепеке, хоть и было не более десяти часов утра, но июльское солнце уже нещадно пекло, и мне это доставляет удовольствие. Ёп-перный театр, солнечная батарейка, мля… Еще парочка таких открытий произошедших со мной изменений, и можно будет прописываться в дурдоме. Хорошо, хоть внешне пока без особых изменений. По крайней мере, ни крыльев, ни рогов не выросло.
***
Последующие дни я удивлял своих рабочих, да и себя тоже, необычайным глазомером. Рабочих у меня было двое – молодые парни, полгода назад пришедшие из армии. Игорь – высокий, русоволосый, вечно улыбающийся. Он поработал со мной несколько месяцев в качестве подсобника еще до армии. Дембельнувшись, позвонил мне. Я как раз расстался с очередным «напарником», который, желая быть равноценным партнером, не хотел ни вкладывать средства в инструмент, ни искать клиентов. Поэтому с радостью снова взял Игоря на работу. Через какое-то время он привел своего друга Павла, с которым вместе служил. Павел был поменьше ростом, чем его друг, но зато обладал атлетически сложенной фигурой и недюжинной силой. Ребята были по-армейски дисциплинированные и исполнительные, вполне способные к самостоятельной работе, но пока еще теряющиеся перед возникающей иногда необходимостью принимать нестандартные решения. Возможно, в них крепко сидело армейское правило, гласящее, что излишняя инициатива наказуема. Но это и к лучшему.
Обычно при выставлении различных каркасов,, я, не доверяя своему зрению, заставлял их тщательно, по много раз, проверять плоскости конструкции правилом, шнуром и уровнем. Но после вышеописанных событий я вдруг понял, что отныне мои глаза являются самым точным контрольно-измерительным инструментом.