Вскоре дом Бакшеева стал напоминать столярную мастерскую. Посреди двора скелет планера, вокруг него обрывки перкали, куски фанеры, рейка, мотки проволоки. С утра до позднего вечера у Бакшеева народ — в основном мальчишки с близлежащих улиц. Больше мешают, чем помогают. А ему хоть бы что, щурит свои темные глаза, смотрит на ребят. Поначалу думал — забава, а оказалось — интересно. И для Ершова Иван нашел занятие: определил в снабженцы.
— Полетишь в Нюрбу, сбегай через полосу в лесок, — наказывал он Ершову. — Самолеты там списанные лежат, еще с войны их туда понатаскали. Набери уголков, трубок. — Иван вручал ему подробный список, что ему еще требуется для планера.
Через некоторое время Ершов появлялся у Бакшеева, обвешанный металлоломом.
— Дурью мается, — узнав про Иванову затею, сказал Самокрутов. — Шею захотел свернуть. В Тугелькане не свернул, здесь свернет.
— Совсем отбился, — поддакивал Короедов. — Из ума выживать стал, с ребятней связался.
Короедов не мог простить Бакшееву, что тот перестал ходить на аэродром, ну и, стало быть, на ипподром. Но однажды Короедов появился у Бакшеева дома. Иван даже не заметил, как тот подошел к нему, в тот день он оклеивал планер перкалью.
— И что, думаешь, полетит? — спросил Короедов.
— Полетит, — улыбаясь, ответил Бакшеев. — Еще как полетит. Вот только машину бы где взять, чтобы разогнать по земле.
— У Самокрутова. У него же вездеход.
— Не даст, — уверенно сказал Бакшеев и, помолчав немного, спросил: — Как там у вас? Что нового?
— Зарубину встретил, сегодня Александру три года. Может, сходим, помянем?
— Надо же, а я забыл, — смутился Бакшеев. — Точно. Три года. Ты вот что, посиди, а я в магазин сбегаю. А то закроют.
Ему стало неприятно оттого, что не он вспомнил своего лучшего друга.
— Не торопись, — заметил Короедов. — Сейчас Мишка Мордовии подойдет, его и пошлем.
— Нет, я сам. Вы меня подождите, я мигом, — нахлобучив фуражку, Бакшеев пошел к воротам.
— В новый магазин не ходи, очередь там, селедку в банках привезли! — крикнул вслед Короедов. — Зря простоишь.
— Ничего, у меня продавщица знакомая, без очереди отпустит!
Очутившись за воротами, Бакшеев ускорил шаг. Солнце, покачиваясь в такт его шагам, то поднимаясь, то опускаясь на кровельные крыши города, едва не натыкалось на острый сверкающий купол церкви. Раньше она служила для летчиков ориентиром, над ней они выполняли последний разворот перед посадкой. Вспомнив об этом, Бакшеев отвел взгляд от церкви, ощутив в себе внезапную, ничем не заполнимую пустоту.
Короедов оказался прав, в магазине была очередь. Кое-как пробившись к прилавку, Бакшеев протянул продавщице деньги.