Тиу замолчал и в его здоровой руке появился кубок с вином. Он опустошил его и бросил на землю.
— То, что нам угрожает, не имеет название. Но оно по всюду и все больше проникает в наш мир, подчиняя его своим правилам. Равновесники называю это 'скверной'. Но само это слово ни о чем не говорит.
— Пока я не понимаю тебя. Мне нужен пример этой самой 'скверны' и такой, на который я мог бы посмотреть сам.
— Ну, далеко ходить не надо, любой старший жрец, любого из богов Альконы!
— И твой?
— У меня нет жрецов. Еще Миратрандит в этом не замешана. А вот часть 'ищущих' точно в этом участвуют. И ростки 'скверны' коснулись очень многих в Альконе, но они об этом не подозревают.
Не смотря на путаные и туманные пояснения Тиу, я кажется начал понимать о каком враге он говорил со мной. Но если следовать его логике, то я тоже враг. Ведь он похоже имел ввиду Искинов, саму игру и игроков, которые все больше и больше перекраивают этот мир под себя.
— Тиу, мне нужно кое-что проверить, надеюсь ты отреагируешь должным образом, — произнес я доставая магоскоп.
— Давай, я даже знаю, что ты хочешь увидеть, но твой артефакт, работы бородатых коротышек тебе не поможет.
— А если так? — ответил я, высыпая на ладонь порцию 'Плесени Хаоса'.
Тиу скривился, но кивнул. Я вдохнул порошок уже привычным жестом и стал ждать результата.
Статусы: Отмеченный Хаосом (Активно, 16 уровень)
Стул подо мной исчез. Как скалы, пустыня и солнце над ними. Весь окружающий меня мир состоял из невероятно сложных плетений и только на месте Тиу зиял темный провал. Как бы отделенный от всего остального белым светом. Нити исходили из него и ни одна не тянулась вовнутрь.
— Черт! — выругался я, не находя точки опоры в этом бессмысленном калейдоскопе свечений.
— Ты убедился? — пророкотал чей-то глухой голос у меня в голове.
— Да! Как это прекратить? — спросил я, отчаянно зажмуривая глаза. Но даже с закрытыми глазами я продолжал явственно видеть картину плетений.
— Просто пожелай этого! И тебе давно уже не нужна эта пыльца, чтобы оперировать изнанкой мира. Просто пожелай.
Я попытался успокоится и мысленно начал отсекать себя от внешнего мира. Краски начали блекнуть и головокружение прошло. Я представил в своей левой руки Гатани, два каменных шар, чуть теплых и шершавых на ощупь. Вращая их, я представлял их все ясней и ясней, я вспоминал прожилки и рисунок на каждом из шаров, а они становились все теплее и тяжее на ощупь.
Я не знаю сколь я так простоял или просидел, внезапно вернувшаяся сила тяжести и весь остальной внешний антураж этого места, все это швырнуло меня на колени.