Я кинул один из камней Гатани в угли, а второй шар сжал в ладонях, закрыв глаза и сосредоточился на собственных ощущениях.
Вначале, я представлял себе различные места в Альконе, действуя так же как учила меня Ми, при открытии портала, но ничего не происходило.
Постепенно, перебирая в своей памяти, места, людей и события, я отвлекся от самой цели своих действий и просто размышлял. Мои мысли прыгали с одной тебя на другую, и я почему-то вспомнил Костю и наш с ним спор о ремонте в двух пустующих комнатах.
Он убеждал меня тогда оставить все как есть, а я все же хотел что-нибудь взамен бетонного потолка и стен, из которых в нескольких местах торчали острые прутья арматуры.
Мой локоть резанула боль, и я невольно выронил камень Гатани, хватаясь за поврежденной место. Полутемная комната, закрытое тканью окно, желтоватый пластик капсулы глубокого погружения, с мигающими индикаторами ее состояния, розетка, висящая на пучке идущих из стены проводов — все это мелькнуло у меня перед глазами.
Я сделал шаг назад, нагибаясь и подхватывая упавший на пол камень Гатани, запнулся о бревно и с грохотом вывалился в отдельный кабинет таверны 'Имперский гонец'.
Портальный камень Гатани, благословлён богом Тиром.
Вот что лежало у меня на ладони. Я нашел свой путь, а камень теперь является мои проводником туда и обратно. Но вот видение собственной квартиры, испугало меня до чертиков. А что если бы я переместился туда? Кого бы я обнаружил в капсуле? Б-р-р-р! Лучше об этом сейчас не думать.
Когда я спустился вниз, то обнаружил Кайла спящим на лавке у входа.
— Он так объелся, что почти сразу же заснул, господин баронет! — произнес служка, расталкивая мальчика, которого похоже посчитал просто слугой.
— Подъем, Кайл! — он разлепи сонные глаза, его взгляд сразу же затравленно рыскнул по сторонам, но как только он увидел меня, то сразу же успокоился.
— Я тут это, поел и… — он замялся, не желая признаваться в том, что просто заснул.
— Понятно, последнее задание Кайл, мне нужна хорошая гостиница и можешь быть свободен!
— А господин баронет не дойдет со мной до границ белого города? — с надеждой спросил он меня. Видно все-таки отношения с местной стражей у него не складывались.
Нет! Подайте мне чистую бумагу. — приказал я служителю трактира. Все равно собрался навестить ректора, так по чему бы заодно не послать ему весточку? Набросав короткую записку, я сложил плотный лист желтоватой бумаги в несколько раз, капнул воском от свечки, стоявшей рядом со входом и приложил к остывающей коричневой массе свой перстень, дарованный Императором.