— Идеальная отрава! — сладко зажмурился аптекарь, едва не облизываясь, словно речь шла о чём-то очень вкусном. — Вы останетесь довольны, гарантирую! И тот, для кого вы покупаете угощеньеце — полагаю тоже, — последнюю реплику аптекарь сопроводил мрачным дребезжащим смешком. — Если желаете, я научу вас, как начинить им любую приманку.
Клэр вся вспыхнула. Нервно кивнув Вэй, она бросилась вон. Скарлетт проводила младшую дочь графа озадаченным взглядом. Столь торопливый уход больше напоминал паническое бегство.
Аптекарь приветливо взглянул на новую посетительницу поверх очков:
— Добрый день, леди! Чем могу быть полезен?
Но Скарлетт словно забыла, зачем она здесь: извинившись, она тоже поспешила на улицу.
* * *
Клэр поджидала американку возле аптеки, и сразу набросилась с обвинением:
— Кто позволил вам шпионить за мной?!
Скарлетт опешила.
— Только не говорите, что случайно оказались поблизости! — язвительно продолжала наступление Клэр. — Вы намеренно преследуете меня! Это ведь вы были там, в лесу, когда я навещала Бэмби. Я узнала вас по запаху духов. Я может и слепая, но отнюдь не бесчувственная. — На девушке всё ещё были круглые роговые очки с толстыми линзами, которых Клэр явно стеснялась. Она сорвала их с себя и порывистым движением сунула в карман.
— Просите, я не знала — смущённо пробормотала Скарлетт. Теперь ей многое становилось понятно в поведении младшей дочери графа — и этот её растерянный взгляд, и странная неловкость — объяснялись тщательно скрываемой от всех подслеповатостью.
— Можете рассказать обо всём моему отцу, — крайне дерзким тоном предложила «тихоня». — Он презирает очкариков, считает их, и всех прочих «задохликов» — бесполезными, неполноценными существами, которым незачем жить. Когда его любимый дог Нельсон ослеп от старости и дряхлости, папа велел слуге отвезти пса в лес, привязать к дереву и оставить там.
— Ваш отец чудовище! — помимо воли вырвалось у Скарлет.
— Не смейте так говорить! — в гневе воскликнула Клэр, глаза её побелели от ярости. Теперь это не были глаза наивной девочки. Скарлет близко увидела её расширяющиеся в гневе зрачки — страстные колдовские — и поразилась. Ей стало не по себе от этого прожигающего взгляда. — Замолчите, иначе я дам вам пощёчину! — наступала Клэр. — И зарубите на своём длинном носу: мой отец — самый лучший, самый справедливый! И он прав: таким уродинам, как я, просто незачем жить. Это проявление высшего милосердия — помочь неполноценным прекратить свои страдания.
Вэй была ошеломлена. Она никак не ожидала услышать такое от прелестного ангела, который столь трогательно заботится о несчастных лесных сиротах и самоотверженно воюет с местными браконьерами.