Анри смерил его презрительным взглядом:
– Вы явно ничего не знаете о том, как работает разведка, мэтр Деманж! – Он махнул в его сторону фуражкой. – Офицер носит в своей голове секреты, которые непозволительно знать даже его фуражке!
Дрейфус снова вскочил на ноги.
– Это возмутительно!
И опять Морель ударом молотка призвал его к порядку.
– Майор Анри, – сказал Морель, – мы не будем требовать, чтобы вы назвали его имя, но можете ли вы подтвердить своей честью, что ваш источник указал на капитана Дрейфуса как на предателя?
Анри медленно поднял свой толстый палец и указал им на фигуру Христа над головами судей. Голосом страстным, как у священника, он провозгласил:
– Клянусь!
Тем вечером я описал происходившее Мерсье.
– В вашем пересказе все это выглядело весьма театрально.
– Я думаю, что можно с уверенностью сказать: если майор Анри когда-нибудь уйдет из армии, Комеди Франсез примет его с распростертыми объятиями.
– Но дали ли его показания желаемый эффект?
– С точки зрения театрала, постановка была первоклассной. Имеет ли она юридические перспективы – вопрос другой.
Министр откинулся на стуле и сложил пальцы домиком.
– Какие свидетели ожидаются завтра? – задумчиво спросил он.
– Утром графолог Бертийон, днем защита представит свидетелей добропорядочности Дрейфуса.
– Кого?
– Друзей семьи – бизнесмена, доктора, главного раввина Парижа…
– Боже мой! – воскликнул Мерсье. Я впервые видел у него эмоциональный всплеск. – Что за нелепость? Как вы думаете, немцы допустили бы такой цирк? Кайзер просто поставил бы предателя в своей армии к стенке и расстрелял! – Он поднялся со стула и подошел к камину. – Вот одна из причин, почему мы проиграли в тысяча восемьсот семидесятом – у нас совершенно отсутствует безжалостность. – Министр взял кочергу и принялся свирепо ворошить уголь, отчего вверх полетели искры.
Не зная, как на это реагировать, я промолчал. Признаюсь, я сочувственно относился к его трудной ситуации. Мерсье вел борьбу не на жизнь, а на смерть, но при этом не имел возможности использовать свои лучшие войска. Спустя несколько секунд он, не сводя глаз с пламени, сказал:
– Документы для суда готовил полковник Сандерр. Я их видел. Буадефр тоже. Доказательства вины Дрейфуса не вызывают ни малейших сомнений. Что, по-вашему, я должен с ними делать?
– Предъявить их суду, – без малейших колебаний ответил я.
– Невозможно… Это означало бы предъявить их и Дрейфусу. Мы могли бы конфиденциально предъявить их судьям, чтобы они имели представление о том, с чем мы имеем дело.
– Тогда я бы так и поступил.