Однако после перенесенных испытаний и донцы осознали – своими силами им город не удержать. Обратились к Михаилу Федоровичу, просили принять Азов «под государеву руку». На Дон поехала столичная комиссия, осмотрела крепость и выдала заключение – города фактически нет, башни и стены снесены до основания, быстро восстановить их невозможно. А царь созвал Земский собор. Делегаты от разных городов и сословий взвесили все «за» и «против» и постановили: Азов в подданство не брать, но и казаков в обиду не давать. В 1642 г. к развалинам прибыла свежая турецкая армия, ее возглавил сам великий визирь. Но казаки разрушили остатки укреплений и ушли. Наступать дальше на Дон паша не рискнул. Предпочел отрапортовать о «победе» – он «овладел городом».
А за то время, пока казаки отвлекали на себя крымцев и османов, по русским границам было построено 25 новых крепостей, между ними протянулись сплошные валы, рвы, засеки. Россия увеличила свои владения обширными областями черноземья.
Турки все же желали расквитаться с Доном, готовились к наступлению. Восстанавливали Азов, завозили туда запасы. Казаки доносили в Москву, что не в состоянии «противиться совокупной силе турской и татарской». Но царь поступил в согласии с решением Земского собора – казаков взять под покровительство и защищать. В 1643 г. на Дон прибыли государевы воеводы с отрядами войск. Хотя к казачьим вольностям правительство подошло очень деликатно. Автономия и традиции войска Донского были полностью сохранены. В самоуправление казаков Москва не вмешивалась и воеводам на Дону вмешиваться запрещала, мало того, они находились в подчинении атаманов. Им предписывалось действовать «за одно с казаками под атаманским началом». Михаил Федорович признал даже традиционное донское право не выдавать беглых. Только в письмах к казакам просил, чтобы этих беглых во избежание недоразумений не включали в посольства в Москву. И чтобы им не давали «государева жалованья», поскольку оно начисляется из расчета на «старых казаков». Местом пребывания русского гарнизона стал Черкасск, он превратился в войсковую столицу. Вот так произошло воссоединение России и Дона.
Но отношения с Турцией обострились. А в Польше сразу возбудилась воинственная антироссийская партия, ее возглавлял Иеремия Вишневецкий. Она требовала расторгнуть мирный договор с царем, начать войну. Вишневецкий и его единомышленники с помощью реестровых казаков устроили провокацию, было уничтожено крымское посольство, возвращавшееся из России. А польские дипломаты в Стамбуле осаждали султана и великого визиря, подталкивали выступить на русских, обещая союз Речи Посполитой. В этой опасной ситуации мастерски сработала московская разведка. В Молдавию был направлен молодой дворянин Афанасий Ордин-Нащокин. Для видимости он поступил на службу к господарю Василию Лупулу, сумел подружиться с ним, расположил к себе молдавских бояр, склоняя к сотрудничеству с Россией. Через Лупула в Стамбул была передана истинная информация об убийстве крымских послов. Ордин-Нащокин создал сеть информаторов в Османской империи и Речи Посполитой, в этом ему очень помогли православные братства. Удалось выяснить, что «партия войны» в Варшаве не так сильна, как хочет казаться. А польская дипломатия тужится натравить турок на Россию, чтобы самим остаться в стороне. Сведения об этом тоже пошли и в Стамбул, и в Москву.