Для последующего блокирования лесного массива были привлечены солдаты из расположенных поблизости воинских частей и тыловых подразделений, но имеющихся сил для полноценного блокирования явно недостаточно.
Исходя их оперативной необходимости поиска и задержания последнего уцелевшего курьера НКВД, прошу вашего распоряжения о выделении дополнительных сил и средств…»
Нельзя сказать, что судьбой пропавшего капитана на той стороне линии фронта никто не интересовался. Несмотря на то, что соответствующие распоряжения были своевременно отданы и ответственные за это лица получили нужные указания, контроль за исполнением приказа не ослабевал ни на минуту. Поэтому активность противника, связанная с поиском напавших на пост фельджандармерии лиц, воспринятая изначально как мелкий эпизод громадной войны, после упоминания в документах фамилии Ракутина немедленно привлекла к себе самое пристальное внимание. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы позволить событиям развиваться бесконтрольно и самопроизвольно. К сожалению, не имелось возможности вмешаться в эти события напрямую (попросту не хватало на это сил), но, тем не менее, кое-какие действия предпринять удалось…
Оторвавшись от преследователей, бойцы сгоряча проперли километров пять вглубь леса. И только там, окончательно убедившись, что по пятам не ломятся озлобленные преследователи, наконец, впервые перевели дух. Бой для маленького отряда обошелся достаточно дорого. И если бы не подвиг раненого зенитчика, который остался на позиции, прикрывая отход товарищей, то потерь было бы значительно больше. Впрочем, их и так хватало. Совершенно не раненными оставалось всего три человека, включая Ракутина. Всем остальным в той или иной мере, но прилетело. Ощущался недостаток боеприпасов и продовольствия. Не хватало бинтов, пришлось распустить на лоскуты взятые еще в деревне пару простыней. Да и те нужно было постоянно стирать. Хороший выход из положения, если учесть, что мыло тоже кончилось очень быстро. Относительно легко удалось решить проблему продовольствия: попросту завалили из карабина лося, который каким-то дуриком выпер прямо на отряд. Так что на некоторое время вопрос с пропитанием был с повестки дня снят. Зато все остальные стояли во весь рост. Осторожные попытки прощупать путь вероятного отхода показали, что, несмотря ни на что, все возможные направления выхода из леса находились под присмотром. Собственно говоря, и выходов-то этих было не так чтобы слишком много. Соваться на шоссе (откуда, собственно говоря, и отошли бойцы), дураков не было. Еще одного боя с таким вот немецким патрулем могли и не пережить. Да и лес у шоссе был достаточно редким и хорошо просматривался оттуда. Уходить в сторону болот, примыкавших к лесу почти вплотную и тянувшихся почти на несколько километров – тоже не факт, что хорошая идея. Дорог через них никто не знал, а по степени опасности болото ненамного уступало пулемету. Оставались еще выходы к деревням. Их было три. Вот как раз в тех самых местах всякая возможность незаметно просочиться была сведена почти к нулю. В двух деревнях стояли немецкие части, и все пространство между ними тщательно контролировалось. Да и по дорогам постоянно туда-сюда сновали многочисленные патрули.