— Ох и представляю, что натворят сегодня наши господа офицеры на берегу, — то ли мечтательно, то ли напряженно произнес Грамматчиков.
— На берегу ничего не натворят, — мрачно отрезал Макаров. — Распорядитесь просигналить по эскадре, что я съезд с кораблей без особой необходимости запрещаю. Быть готовыми завтра утром выйти в море. То же самое и на «Палладу». Сегодняшнюю удачу — победой это я называть не смею — можно отметить в кают-компаниях, но скромно. Матросам выдать сегодня двойную винную порцию, и не более.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — козырнул в ответ командир «Аскольда», и было не совсем понятно, одобряет он решение адмирала или не очень-то им доволен.
* * *
— Не слишком ли вы закрутили гайки, Степан Осипович? — поинтересовался у командующего Молас. — Такая победа! Во-первых, просто напрашивается благодарственный молебен, а во-вторых…
— А во-вторых, в-третьих и в-четвертых, Михаил Павлович, — Макаров был готов к подобному разговору в своем салоне на «Петропавловске», — Того думает практически так же. Что мы на денек-другой займемся молебнами и пьянкой с последующей опохмелкой. Хрен им в тряпке, извините за выражение! Завтра же прогуляемся вдоль берегов Ляодуна. Всей эскадрой. Повезет — размолотим несколько их транспортов, сожжем обнаруженные склады на побережье, встретим какой-нибудь крейсерский отряд — отправим в гости к Нептуну…
— А если главные силы?
— Вряд ли. Но даже если и так — мы у своих берегов, у своего порта, каждая пробоина в борту вражеского корабля стоит двух аналогичных у нас. Им придется либо таскаться со своими подранками в Сасебо или Такесики, либо ремонтироваться на необорудованных для этого базах в Корее. В конце концов, у нас в строю пять броненосцев, а у противника — четыре.
Молас по поводу последнего промолчал, но его взгляд однозначно дал понять Степану, что начальник штаба засомневался во вменяемости командующего. Действительно — любой из русских кораблей линии с трудом дотягивал до уровня слабейшего из японцев («Фудзи» или «Ясима» — еще было неизвестно, который из двух утонул). Ни «петропавловски», ни «пересветы» не имели поясной брони по всей длине корпуса, в отличие от их визави, уступали им по скорострельности орудий главного калибра, по количеству шестидюймовок в бортовом залпе, к тому же два из пяти артурских броненосцев имели не двенадцати-, а десятидюймовые пушки, «Севастополь» совсем «хромой» и едва выдает четырнадцать узлов… Ну и ко всему вдобавок, Того имеет возможность усилить свою боевую линию несколькими броненосными крейсерами, что сразу делает японскую эскадру значительно сильнее. Все это Макаров-Марков прекрасно понимал…