«Ладно! — подумал про себя Марков. — Как говорил незабвенный Остап Ибрагимович: «Когда будут бить — будете плакать!». Тут до конца войны дожить бы…»
* * *
Офицеры и капитаны различных рангов стали прибывать к Морскому Собранию к половине шестого. Адмиралы и генералы подъехали к официально назначенному сроку — к шести часам.
Озаботиться организацией сегодняшнего мероприятия Макаров заранее попросил Великого Князя Кирилла Владимировича. Тот с удовольствием принял поручение, но занимался соответствующими вопросами, естественно, не сам — для этих целей имелся адъютант, лейтенант Кубе, здорово поднаторевший в плане устройства всевозможных гулянок и вечеринок.
В просторном зале Собрания уже были расставлены огромные столы. Нельзя сказать, что они ломились от изобилия напитков и закусок, но выглядело все вполне парадно. Под портретом императора, разумеется, стояли карточки с именами великих князей, далее, по периметру главного стола — для адмиралов, генералов и капитанов первого ранга, остальные офицеры размещались уже за другими столами. Но, надо сказать, угощение везде было одинаковым. Кубе здорово расстарался, мобилизовав всех лучших поваров в Артуре и практически под метелку вычистив содержимое винных магазинов.
Изначально на белых скатертях располагались исключительно закуски холодные: соленья, ветчина, красная икра, овощи по сезону, нехитрые салаты.
После первого тоста за Государя, который произнес, разумеется, Великий Князь Кирилл, вестовые пошли обносить столы кокотницами с горячей закуской — фрикасе из курятины. Пришло время встать с рюмкой в руке и командующему флотом.
— Дорогие мои братья по оружию! Братья, вне зависимости от того, где мы воюем с врагами России и Государя — на суше или на море.
Господь показал в последние дни, что он на нашей стороне. Но, как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Я очень благодарен всем вам за доблесть в последних сражениях. И надеюсь, что вы еще не показали всего того, на что способны в бою. За вас, дорогие мои! — Степан поднял рюмку как можно более высоко, обер-офицеры, капитаны обоих рангов, адмиралы и генералы немедленно встали, как будто от руки Макарова тянулась к каждому из них невидимая нить… — За Государя-Императора, за Россию! Ура!!
— Урааа!!! — ударило раскатами голосов по стенам зала Морского Собрания.
Нельзя сказать, что все присутствующие при этом смотрели на командующего флотом с обожанием, но подавляющее большинство — точно.
Откричались. Выпили. Сели. Стали закусывать нежнейшей курятиной в соусе…
Из подсознания Степана стала пренастырно стучаться мысль о некой несообразности в имеющейся ситуации. То есть мозг получил некую информацию от органов чувств, но пока ее не освоил. Что-то зацепило, но непонятно что… Информация явно визуальная — ну не в криках же «Ура!» и не в ароматах угощений крылось раздражение. «Отсканировав» сидящих на противоположной стороне стола, адмирал все-таки понял, что резануло его взгляд: рядом с Грамматчиковым сидел его старший офицер Таше.