— Генерал это так просто не оставит, — неожиданно вклинился младший по званию. — Это наш пленник, его взяли наши люди….
— Остынь, юноша. Генерал уже в курсе.
Стоило ему только закончить эту короткую фразу, как у подполковника тут же требовательно зашипела рация в подсумке. Он нехотя ответил на вызов, выслушал кого-то на том конце, стремительно побледнел и стал молча протискиваться на выход. Ничего не понимающий подполковник двинулся следом.
Интересные, однако, дела.
— Ребятишек своих забрать не забудь, — уже в спину ему напутствовал седой. — И да, в путах необходимости больше нет, раз мы здесь уже.
Автоматчики, впавшие в прострацию от творившегося перед ними действа, по пути освободили меня от местного варианта смирительной рубашки, и вышли вон. Одёжка, кстати, оказалась с подвохом — по всей внутренней поверхности ткани шла тоненькая металлическая сеточка, разглядеть которую на полутёмной улице не было возможности. К сеточке прилагался приборчик вроде кардиометра, всё это время чувствительно врезавшийся мне в поясницу, стоило только прислониться к стене каземата.
Я кое-как размял затёкшие конечности и устроился поудобнее на нарах. Тут к гадалке не ходи — грядёт важный разговор. И что ещё за ментат?
Как ни странно это выглядело, но суровый старец, запросто выдворивший силовиков, непринуждённо присел рядышком, а его товарищ остался стоять у входа с отсутствующим видом, даже о косяк дверной облокотился.
— Итак, молодой человек, — нарушил воцарившуюся было тишину мой новый сосед по койке. — Звать меня Паломник, а товарища моего — Стопор. Как ты мог уже догадаться, мы — стронги. На блокпосту тобой было сказано, что к нам у тебя есть разговор. Что же, излагай, мы внимаем тебе.
— И спрашивать не будете, Пастырь я или нет? — немного удивился я.
— В отличие от этих, — он кивнул в сторону двери, за которой скрылись смущённые вояки. — Твоего антипода я видел лично, и для того чтобы опознать его мне ментат не надобен. Вы похожи меж собой не более двух яблок на одной ветви, так что с этой стороны интереса ты для нас не представляешь.
— Даже так? Может, тогда и расскажете, за что он такой в народе непопулярный?
— На счету его банды около десятка разорённых стабов по вей округе, — пояснил Стопор, не отлипая от косяка. — Но так как остальным чернорясочникам хватает ума скрывать свои физиономии, выход на этих уродов может быть только через него.
— Чернорясочникам? — не удержавшись, переспросил я.
Перед глазами как нарочно встала картинка из тех странных воспоминаний, напоминающих дешёвое фэнтези. Большинство трупов в замке как раз были облачены в чёрные хламиды с капюшонами.