Вот только побочный эффект оказался с подвохом — вся электронная техника от моего присутствия будто сходит с ума.
Я свечусь на любом радаре, фоню в рациях, стоит её только повернуть в мою сторону, да что там говорить — даже начинающий лозоискатель с простенькой рамкой засечёт меня за километр.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что сектанты встретили меня с распростёртыми объятьями на границе своих владений. Они-то мне и объяснили, что пусть я и могу стать невидимым для тварей, от людей мне не скрыться никогда.
А я уже порядком подустал прятаться и убегать.
Тяжёлая медная ручка провернулась легко и без скрипа. Надо же — даже не заперто! Наверное, предполагалось, что того, кто сможет одолеть молниеносного элитника в самом сердце неприступной Цитадели, какая-то несчастная дверь вряд ли уже остановит.
Будь Лукавый жив, я с удовольствием бы рассмеялся ему в надменное лицо.
За порогом обнаружилась маленькая каморка, заставленная узкими металлическими стеллажами, на которых громоздились бесчисленные ящики да коробки. Несколько из них показались знакомыми — недавно пришлось таскать почти такие же. А может даже и эти самые. Большая тара меня не заинтересовала, а вот элегантная шкатулка из красного дерева на одной из полок показалась очень перспективным вариантом.
Щелкнув простейшим замком, стилизованным под змеиную голову, я откинул массивную крышку и жадным взглядом осмотрел найденные сокровища. Внутри на чёрном бархате аккуратной кучкой лежали белые жемчужины, матово поблескивающие в изменчивом свете факелов.
Ну, здравствуйте, мои хорошие, как же долго вы дожидались меня…
— Что ж, магистр умер, — произнёс я, кладя первый шарик в рот. — Да здравствует магистр!
Перед глазами бесконечным калейдоскопом завертелись цветные вспышки, голова начала трещать по швам так, будто по ней долго и вдумчиво лупили чем-то тяжёлым. Одно хорошо — я вроде бы живой.
Мёртвым не бывает так больно.
— Ну чё, видел чего? — громко пробасил прямо над ухом чей-то голос.
— Наш клиент, однозначно, — довольно отозвался второй. — Не зря с ним столько парились.
— Отвечаешь?
— Говорю тебе, это он. Я Чёрных видел.
— В смысле, чёрнорясочников? — голос тут же перешёл в сиплый шёпот. — В натуре?
— Да, но там мутно всё было, больше ничего толком не разобрал…
— То есть, ты увидел мужиков в балахонах и всё?
— Ну-у-у…
— Уверен, что это он не фильм по ящику смотрел? Что Чёрные делали?
— Да ничего, лежали, в основном.
— Лежали?!
— Что ты прикопался?! — окрысился первый голос. — Говорю тебе, я их точно видел…
— Ага, хочешь сказать, что Крежень с ним ошибся, а ты, значит, его раскусил?