Зная систему отношений между нижними чинами и офицерами Российской императорской армии, такое даже трудно себе представить. Но возможно, что традиции полка, где служили рядовыми дворяне («их дворянство легко, как пух», заметила Дурова в одном из своих произведений), да еще и соотечественники (поляки), были несколько иными, более демократичными.
Мартин Валентинович Каземирский служил офицером в Польском полку со дня его образования, то есть с осени 1797 года. В документах полка за 1799–1800 гг. имеются его формулярный и кондуитский списки. Из них ясно, что Надежда Андреевна не совсем точно указала возраст своего покровителя. В 1807 году ему было не 50 лет, а 38–39.
По именным спискам, месячным рапортам и ведомостям Польского уланского полка за 1811–1813 гг. можно установить, что Каземирский продолжал служить в нем и в мае 1811 года получил чин майора, по-прежнему командуя эскадроном.
В боевых действиях Отечественной войны 1812 года Мартин Валентинович участия не принимал, а командовал двумя запасными эскадронами полка, расквартированными в Риге. В августе 1813 года он заболел и спустя два месяца умер на мызе Сивечен недалеко от Риги. Его вдова, не имея никаких средств к существованию, в конце 1813 года обратилась к императору Александру I с прошением о назначении ей пенсии. Таковая пенсия в размере годового майорского жалованья ей была назначена…
Как бы хорошо ни относился ротмистр Каземирский к «товарищу» Соколову, Дуровой все равно предстояло пройти своеобразный «курс молодого бойца». Пребывание в рекрутах, особенно в кавалерийских полках, могло растянуться и на год-полтора из-за трудностей в обучении строевой верховой езде. Но этими навыками она уже владела. Привыкать пришлось к строгому распорядку дня армейской жизни, к жесткой субординации, к самой солдатской службе, учиться уходу за лошадью, обращению с оружием, строевым эволюциям как одиночным, так и групповым. На это ушло два месяца: с начала марта до начала мая 1807 года.
«Всякий день встаю я на заре, – писала об этом периоде Надежда Андреевна, – и отправляюсь в СБОРНЮ (изба или сарай, где учили молодых солдат. – А.Б.); оттуда все вместе идем в конюшню; уланский ментор мой хвалит мою понятливость и всегдашнюю готовность заниматься эволюциями, хотя бы это было с утра до вечера. Он говорит, что я буду молодец…»
Зимой побудку в полках кавалерии играли в 5 часов утра, летом – в 6 часов. Прежде всего солдаты должны были позаботиться о своих четвероногих боевых товарищах. Надев кителя из сурового коломенка (плотная полотняная ткань, похожая на парусину) и суконные фуражные шапки, они отправлялись на конюшню и сначала убирали там навоз, потом чистили лошадей. Чистка продолжалась час. Она была не только гигиенической процедурой, но и своеобразным общением с животным. Завершалась чистка водопоем и дачей овса. После этого солдаты шли умываться и завтракать.