Молодцов занимал самое безопасное место – слева от Шибриды, стоящего в центре, – то есть его правый бок был всегда прикрыт щитом, и в случае чего Данила мог уйти за спину матёрому варягу, чтобы тот его закрыл. Лишь бы не оставить самого варяга без поддержки, не бегать спиной вперёд.
Весь оставшийся день тройка обережников отрабатывала шаги и удары в строю, сначала на играющей палубе «Лебёдушки», а потом на твёрдой земле у пристани. Воислав их не гонял, грамотно провёл тренировки, так чтобы навыки в памяти освежились и мышцы разогрелись, пришли в норму.
Затем настало время ужина. После него батька поговорил со своими людьми, которым предстояло биться. С каждым отдельно. Данилу он призвал к себе последним.
Воислав сидел у костра на берегу, где проходили тренировки. Ветер шуршал в камышах, с реки тянуло приятной прохладой.
– Помнишь, чему я тебя учил?
– Сражаться на мечах? – задал вопрос Молодцов. – Конечно, ну, то есть запомнил, что ты мне говорил и старался повторять.
– А ну-ка покажи.
Воислав внезапно, одним движением, оказался на ногах. Обережник давно перестал удивляться скорости батьки, которому было уже немало лет, поднялся вслед за ним, заметно медленнее, извлёк меч из ножен.
Воислав помедлил мгновение – и внезапно нанёс сокрушительный удар мечом, сверху вниз, наискось, бесхитростно, но очень быстро. Данила принял его на свой клинок, плашмя, ещё полтора месяца назад батька смог бы продавить его защиту, открывая лицо под смертоносный укол острия, как правило, последний, если речь шла о бое насмерть. Но сейчас Молодцов сработал всем телом, удержал геометрию стойки и не пустил «противника» за её границу, в опасную зону.
Воислав молниеносно отдёрнул меч и уколол прямым в живот. Данила сбил меч резким ударом вниз. Батька опять неуловимо качнулся и зашёл за левую руку Молодцову. Тот едва успел вовремя встретить его, подстроиться клинком под ленивый, казалось бы, мах от себя. Клинок Воислав будто сам отпрыгнул от меча Данилы, и вот уже ослепительно яркое остриё летит ему в лоб. Молодцов откинулся назад, изогнулся спиной, почти как в «Матрице», о контратаке не могло быть и речи. Данила качнулся вправо, упал рёбрами на траву, перекатился и снова встал в боевую стойку.
– Неплохо! – одобрил Воислав, вкладывая меч в ножны. – Кое-чему ты уже научился. А теперь смотри.
Батька обережников замер, постоял так немного – Данила всё это время не ослаблял внимания. И вдруг… Воислав то ли крикнул что-то, то ли просто издал звук, воюще-рычащий. Молодцова пробила дрожь, и внезапно в теле возникло странное противное онемение – на долю секунды, но больше и не требовалось. Воислав почему-то уже стоял, приставив меч к горлу Данилы – в один прыжок сумел преодолеть пяток метров и сделать идеально выверенное движение. Захоти батька – и Молодцов был бы уже мёртв.