Я еще тогда подумал – кому-то достанется.
А через два года, 30 мая 1959 года, мы отпраздновали мой 25-й день рождения. Я попросил в летной столовой, чтобы испекли пирог, и мы, конечно же, выпили. Меня поздравили, потом мы пошли в город, в Дом офицеров. Хорошее такое время было, вечер. И вот мы идем, не пьяные, но веселые. Идем группой из четырех человек, которые жили в одной комнате, и я им что-то рассказываю. Иду спиной вперед, говорю, и в это время с кем-то столкнулся, поворачиваюсь – та самая девочка, которую я видел два года тому назад. Она уже повзрослела.
Я ей говорю:
– Извините, пожалуйста.
Она:
– Нечего извиняться, надо смотреть…
– Далеко вы, барышня?
– Не ваше дело.
Не очень дружелюбно это все было.
Светлана. Ей тогда было девятнадцать. А когда мы пришли в Дом офицеров, то и Светлана с подругами там оказались. Три подружки – пришли на танцы.
Дом офицеров – это было культовое место. Во-первых, я помню, там был певец армянский, исполнял хорошие песни, а после этого уже были танцы. Тогда уже танцевали вальс, танго и фокстроты – фокстрот «Линда», фокстрот «Гамбургский». Это тоже фокстрот, но там совершенно различные движения… «Линдочка» и «Гамбургский»… Я еще в школе танцевать вальс научился. Без вальса вообще было невозможно тогда представлять ни один вечер. И все это умели делать. Потом появился фокстрот «Рио-Рита»… Ушли эти краковяки и прочие тустепы, которые до этого были самыми распространенными. Уже в десятом классе подростки танцевали танго, фокстрот и вальс. Вальс вообще казался самым-самым красивым танцем. Особенно, если ты можешь и влево, и вправо вести барышню.
И вот в тот вечер я решился. Один раз пригласил, второй, третий. Разумеется, там еще были соперники. Но я просто к ней прицепился, решил, что это – судьба. Потом проводил домой. В общем, узнал, где живет.
На следующий день, уже в красивой летной форме, разыскал Светлану. Потом я четыре раза проводил ее домой.
Однажды я иду, проводив Светлану, через кладбище. И там группа ребят: «Ты чё сюда ходишь?» А у нас был такой район, так называемые Чередняки, где очень много шпаны было. И там ребята свято хранили своих девчат. Мзду требовали, а могли и побить – что ты ходишь на нашу улицу? Я чувствую, там шпана, лет четырнадцать-пятнадцать, пырнет ножом, и все, все разбегутся. Я постарался стать к какой-нибудь оградке поближе, чтобы со спины не зашли.
– Что, хочешь офицерский прием показать?
– Зачем мне вам приемы показывать? Я просто…
– А что ты тогда ходишь?
– Провожал девушку…
– А знаешь, кто она?
– Знаю, хорошая девушка…