– Тебя выбросило на берег. Мы поможем тебе, нужно снять мокрую одежду. Всё хорошо, милая, – но, стоило Камиле вновь протянуть руки к девушке, как та вдруг страшно закричала и забилась. Тиль подошёл к жене.
– Может подержать её? – спросил он тихо, решив, что их неожиданная гостья лишилась рассудка от своих страданий. Камила покачала головой.
Девушка умоляюще и зло на них глядела. Было видно, что она хочет говорить, но слова причиняют ей боль. Она с трудом ворочала языком, её горло сводило. Она часто и с хрипом дышала, старалась двигать руками, но это выходило с трудом. Наконец, она сумела пробормотать, так тихо, что только Камила услышала: «Сама». Женщина всё поняла. Даже не поняла, а почувствовала сердцем, и его пронзила старая боль.
– Хорошо, дорогая, я понимаю, – произнесла она ласково. – Тогда мы отнесём тебя в комнату, а там ты разденешься сама, ладно?
Девушка кивнула, казалось, почти с радостью. После некоторых уговоров она позволила Тилю отнести её в комнату. Камила взяла с собой длинную рубашку, выпроводив мужа из комнаты, взглянула на испуганную, исхудалую девочку, прислонившуюся к стене. Бедняжка сидела на скамье, но всё равно еле держалась чтобы не сползти и вся дрожала.
– Ты сможешь сама снять платье? – спросила Камила ласково. Девушка опустила взгляд и попробовала прозрачными руками стянуть с себя промокшую, тяжёлую ткань. Та не поддалась.
– Хорошо, тогда давай я распорю его, а дальше ты сама, хорошо? Его ведь уже и так нельзя будет носить.
Гостья тяжело выдохнула: «Да».
Ножницами Камила осторожно вспорола отяжелевшую, хрустящую от соли ткань. Девушка следила за ней внимательными, немного подозрительными глазами. Закончив и отложив ножницы, женщина поднялась и улыбнулась.
– Теперь, как снимешь его, дай мне знать, я разотру тебя простынёй, клянусь не смотреть.
Похоже, Камила правильно поняла свою гостью. Та удовлетворительно кивнула, и хозяйка отвернулась. Увидь она, с каким трудом и усилием бедная, обессиленная девушка снимает платье, сердце в ней заныло бы от боли. Через несколько минут она услышала, как мокрая ткань тяжело шлёпнулась на пол.
«Всё» – тихо, тихо прошептал голос. Камила, не глядя, укутала девушку в простыню и спросила: «Сейчас можно открыть глаза?»
«Да».
На неё был устремлён пронзительный, горящий взгляд. Усталый, с тёмными провалами под веками, но всё такой же ясный. Камила улыбнулась и хорошенько растёрла девушку.
– Как тебя зовут, дорогая? – спросила она, вытирая длинные, рыжие волосы. Девочка с минуту помедлила.
«Лианна» – тяжело проговорила она длинное слово.