– Не волнуйся, дитя. Я тебе тогда ни на секунду не поверила.
Лианна удивлённо на неё взглянула.
– Но почему?
– Не знаю. Просто я чувствую то, чего не видят глаза, вот и всё.
Девушка не поняла её. Она вообще не всегда могла понять доброго, самоотверженного нрава Камилы. Почему та заботится о чужой? Почему она так ласкова? Зачем? Какая ей выгода? Но постепенно, с невероятным трудом, в сердце Лианны начали всходить побеги новых чувств, которые раньше безжалостно затаптывали. Она начинала любить Камилу, и не так, как любила отца, уважая и страшась. Она не признавалась себе, не могла дать этому название, но вскоре сумела показать это всем обитателям дома.
Начинались морозные деньки. Пасмурное небо, как одеяло, легло на землю, не пропуская сквозь себя солнце. Иногда начинал идти лёгкий снег. Лианна скучала по охоте, когда она, садясь на коня, могла мчаться по заснеженному полю, догоняя свору. Все свои старые забавы она теперь вспоминала с лёгкой тоской и неприятным чувством, слово это было нечто постыдное. «Малый скат» был лишён леса, а в роще жили разве что птицы, так что об охоте она могла забыть. Ловить морских котиков для неё не представляло никакого интереса. В эти дни Тиль как раз собрался за ними, вместе с другими рыбаками. Камила, отяжелевшая, неповоротливая, собирала ему в дорогу еду, чинила прохудившиеся штаны и шапку. Одевшись, рыбак стал напоминать медведя, зашедшего в дом. Он поцеловал жену на прощание.
– Я вернусь через несколько дней. Береги себя.
Камила уверила его, что с ней всё будет в порядке. Байри просил отца взять его с собой, но тот лишь взъерошил его волосы и пообещал взять его на следующий год. Лианна смотрела с утёса, как его лодка отходит от берега. Другие мужчины, отвязывая свои судёнышки, разглядывали застывшую на утёсе девушку с подозрительным любопытством.
– Странная она, – говорили они Тилю, посмеиваясь и переглядываясь. – Небось не привыкла к крестьянской работе!
– Вы её недооцениваете. В доме она помогает, жена её полюбила. Хорошая девушка, – отвечал Тиль, сам себе удивляясь.
Когда лодки скрылись из виду, Лианна спустилась к берегу. Обломок корабля, на котором её сюда принесло, до сих пор валялся на песке, покрытый снегом. Лия подошла ближе и присела на него. Ветер день ото дня становился всё ощутимее, всё холоднее, гнал ленивые облака с севера. Кутаясь в шаль, Лия обхватила себя руками. Редко она задумывалась о том, что зима может быть холодной и жестокой. В замке она не размышляла об этом, ведь его всегда щедро отапливали, камины пылали днём и ночью, так что девушка и забывала иногда, что за стенами может бушевать буря. Здесь было другое дело. Шерстяное платье Лии уже не так согревало её, приходилось идти очень быстро, чтобы не окоченеть. Да и в доме был всего один очаг. У себя в каморке девушка съёживалась калачиком под рогожей, стараясь сберечь тепло. Она бы даже согласилась, чтобы огромная, лохматая Барта спала вместе с ней, если бы от той не воняло так нестерпимо псиной. Лианна старалась не подавать виду, как ей плохо. Гордыня не давала. Даже сейчас она через силу заставляла себя сидеть тут, пронизываемая ветром, говоря себе, что не пристало Богу быть такой тряпкой. Подумаешь, холодно! В небе пиликали чайки, тоскливо и торжественно. Лия не была сентиментальной, но вдруг ей подумалось, а вдруг эти чайки когда-то пролетали над её родным островом? А если бы они могли говорить, она бы попросила их разыскать её отца, сказать ему где она, чтобы он забрал её. А ещё она бы попросила их узнать, что сталось с кораблём, с её командой, и её Каем.