Мы дружно заржали, только сейчас вспомнив, на кого похожи.
В буфете нас и нашел Пьер – в смокинге и при полном параде.
– Эжена пока режут, – отрапортовал Вова.
– Он хотел сказать – оперируют… – объяснил я потерявшему дар речи Пьеру.
Тот, наконец, ожил:
– Шеф хочет лично поблагодарить вас…
Тут же влетел какой-то шустрый дедуля, ну, вылитый комиссар Жюв, и начал энергично трясти нам с Вовой руки, благодаря за спасение ценного сотрудника и участие в важной операции…
Наконец, дедушка успокоился, и в сопровождении свиты отбыл.
– Интересно, нам французскую медаль за это дадут? – размечтался Вова.
– Медалей тебе, что ли, мало?.. – удивился я. – Еще одну хочешь положить в свою коробку?
– Ну, от Интерпола у меня же еще не было!
Пьер кому-то позвонил, потом сказал:
– Операция закончена. Можно зайти к Эжену…
Эжен лежал бледный, но живой. Увидев нас, он прыснул.
– Че ржешь?.. – удивился Вова.
– Вы себя в зеркале видели?
Мы снова вспомнили, в каком роскошном виде пребываем.
– Ладно, – махнул Женька рукой. – Потом умоетесь… Шефа видели?
– А то! Вова даже медаль у него хотел попросить!
– Может, и дадут! Спасибо вам, мужики…
– Да ладно, чего там… – забубнили мы.
Пьер тактично вышел.
– А инструкции? – вспомнил вдруг Вова.
– Что, орден легиона захотел? – Женька снова захихикал, и наморщился:
– Шов болит… Боюсь, на выполнение инструкций уже времени не осталось…
– Ладно, чего уж. Мы еще останемся, если надо.
– Надо, надо… Короче, везете своего Мишеля сюда – старый партизан его никому не отдает – Пьер ведет вас всех в кафе, там показывает нескольких людей…
– И?..
– И все. Узнает – хорошо, нет… Будем работать дальше…
– Прямо сейчас поедем?
– Нет уж. Хватит приключений на сегодня. В гостиницу. Под душ. И спасть. А утром – в дорогу…
– А ты? – спросил Вова. – Тебя охранять будут?..
– Уже начали… – улыбнулся своими умопомрачительными глазами Женька. – Не бойтесь за меня…
Не знаю, что уж на меня нашло, только я подошел к нему, наклонился к самому уху и прошептал, чтобы Вовка не слышал:
– Жека, ты только не умирай! Мне без тебя плохо будет!..
Из глаз потекли предательские слезы…
– Дурак ты старый! – засмеялся он и прижал к себе рукой. – Это не смертельно, врач же сказал!
Мне почему-то, чуть ли ни первый раз в жизни, не было стыдно за свои эмоции. Я ведь живой человек, черт возьми!
Когда мы вышли в коридор, Вова сказал:
– Что, актерская школа сбой дала?
– Иногда хочется ее насовсем отключить, и начать чувствовать как все нормальные люди!
– Размечтался! Пошли спать, нормальный ты наш…
Мишеля в Париж мы привезли без приключений. Перед отъездом, он как заправский агроном, дал задание монахам – что с виноградом делать. Мишель уже совсем не напоминал того миленького альфонсика, которого мы когда-то встретили у маман.