Позвонили снизу: меня спрашивают какие-то иностранцы.
«Опять французы, что ли, приехали?.. Только их и не хватало…»
– Вова, мне надо вниз спуститься…
– Хорошо… Только не торопитесь…
– Что, опять секс-терапия?
– Ну, грех отказываться!
Я покачал головой.
– А вы ничего не заметили?
Я оглянулся. Вроде все на месте…
– Я дверь смазал. Теперь не скрипит…
Этот убийственный звук выводил меня из себя всякий раз, когда открывалась дверь. Уже года два я давал себе зарок купить машинное масло и смазать, наконец, петли. И каждый раз вспоминал об этом, только когда кто-нибудь в очередной раз вваливался в гримерку. Особенно отвратные звуки умел издавать, входя, Стасик. Талант – он во всем талант!
– Вова, ты просто подарок судьбы! – сказал я, выходя.
Вова довольно хмыкнул.
…Внизу никого не оказалось. Ни иностранцев, ни отечественных граждан.
Молодой охранник ничего внятного ответить мне не смог.
– Извините, я только сменился…
«И какой идиот так пошутил? Найду – голову оторву…» Я поднимался к себе. «Да, Вова же просил не торопиться… Погулять, что ли?.. А, не в первый же раз. За ширмочкой опять уединятся…»
Я толкнул бесшумную отныне дверь и застыл. Сексом здесь и не пахло. У окна, спиной к двери, стоял Вова с поднятыми руками. А перед ним, тоже спиной ко мне, уперев в Вову какой-то маленький, как игрушечный, пистолетик, – противный охранник.
– Ну что, – говорил он своим ехидным голосом, – девочку ждал? А тут я! Как я вас ловко обвел! Один внизу своих иностранцев ждет – как же, мы же все по заграницам ездим, другой трахаться приготовился… Небось, уже и резинку натянул?.. Я вам покажу, как удовольствие получают…
Он явно упивался своей властью над большим Вовой. А я… Подумав: «Ах, ты, падла! Ты в моего Вову будешь какой-то пукалкой тыкать?..», я подошел, стараясь не топать, и от всей души сжал пальцы на шее этого недоноска. Что не говорите, а руки пианистов, даже бывших, – это страшное оружие…
Охранник захрипел и вытаращил глаза. Пистолетик упал на пол. Вова медленно повернулся, увидел меня, и, не раздумывая, молча, съездил придурку своим кулаком по мерзкой роже. Тот обмяк. Я, наконец, разжал пальцы. Вова продолжал молча молотить убивца. Я не вмешивался и не останавливал его. Во-первых, желания не было, а, потом, я же твердо усвоил правило лома…
– Владимир Иванович, отставить! – вдруг раздался строгий голос Петровича.
Потрясенный Вова остановился.
– Заберите это! – Петрович указал парням в масках на бесформенное тело на полу.
– Так ты все знал! – выдохнул я. – И ничего не говорил!
– Ну, ты всегда недооценивал мои способности, – обиделся Петрович. – Я ведь тоже не за просто так звания получаю…