Проследив вас до больницы, решил убрать и Виталика. Но вы ему помешали. А уж когда вы Витальку увезли к себе – он растерялся, и даже не сообразил, куда вдруг мог деться больной…
– Ну, ты, конечно, сразу догадался?
– А то… Так вот. Прослышав о сеансах сексотерапии неутомимого Владимира Ивановича, он разработал, по его мнению, гениальный план: вызвать тебя вниз во время визита очередной девицы, разделаться с охранником, а потом – и с тобой. А молодому сменщику, для надежности, он собирался тоже голову проломить… Но ты оказался дядя нещепетильный, не стал гулять долго, чтобы не мешать двум голубкам, да еще дверь вы смазали…
– А где он эту пукалку взял?
– Не такая уж это и пукалка. Это так называемый дамский пистолет образца начала 20-х годов. Его с фронта привез дед одной из пассий нашего агента 007. Так и лежал с тех пор, как сувенир, в бабушкиной шкатулке.
– У него еще и пассия была?
– И не одна…
– Господи, и чем же он их привлекал?
– Ну, это ты у них спроси, – развел руками Петрович. – Вот, в принципе, и все. Вину определит суд, но, думаю, в психушку его отправят, уж очень неадекватно себя ведет.
Петрович вернул Вове его настоящий паспорт.
– И не забудьте памятник заменить!..
– Но мы, кроме имени, ничего больше не знаем.
– Увы, я тоже. Но вы же у нас Пинкертоны, действуйте!
Когда мы уже выходили из кабинета Петровича, я сказал:
– И все-таки, что она могла найти в таком придурке?
– Любовь зла…, – вздохнул Петрович.
Утомленные событиями последних дней, мы отправились на дачу, где торжественно, в камине, сожгли Вовин липовый паспорт.
Я достал из подвала бутылку старого вина: дедовские запасы. Обычно его пили после сдачи очередного фильма. Тогда на даче собиралась чуть ли не вся киногруппа. Дым стоял столбом…
– Классное вино, – сказал Вова. – А как называется?
– Не знаю. Наверное, какое-то грузинское. Его очень давно деду подарили.
– Кто, отец народов?
– История об этом умалчивает…
В момент умиротворения, вдруг зазвонил телефон. Какая-то старая грымза, грассируя, стала приглашать меня непременно вступить в дворянское собрание.
– Вы ведь дво’янин?
– У нас сословия в 17-м году отменили!..
– Но ведь ваши п’едки…
– Ну да, предки, естественно…
– Вот видите. Неп’еменно п’иходите…
– И что же я буду у вас делать?
– Неп’еменно – молебен, потом, знаете ли, балы: вальс, подыспань…
– Смею вас разочаровать: я атеист, к тому же некрещеный.
– Как же так?..
– Могу вам напомнить, что мои предки, будучи дворянами, были революционерами, а прадедушка даже в ЧК служил после революции. И как бы моя бабуся, при ее–то известности, вдруг меня крестила?..