Я припомнил название монастыря, позвонил в справочную, и… Отец Пьер ответил мне вполне бодрым голосом:
– О, Сашá! Рад тебя слышать!
Я спросил, можно ли приехать?
– Разумеется. Жду…
– И как мы этого типа вывезем, – кивнул Вова на Мишеля, когда я изложил ему свой план. – В пидовку переоденем, как меня?
Вот гад злопамятный! Я же ему жизнь спасал!
– Ну, почему же. Можно во вполне симпатичную девчушку превратить!
– Ага, хорошая идея! – заржал Вова, и потянул француза к зеркалу.
Да, недаром его в Голливуде учили! Натянул на Мишеля парик, подмазал… Осталось только одеть… Ну, с этим проблем нет. В соседней костюмерной мы подобрали подходящий прикид, предварительно нацепив на бедного Мишеля накладную грудь. Обувь тоже особого затруднения не вызвала – у него была достаточно маленькая нога.
– Ой, не могу, – захихикал Вова, поворачивая пацана во все стороны. – Я, кажется, уже влюбился!
– Умерь свой пыл! Нам надо дело делать, а не твои естественные инстинкты удовлетворять!
До монастыря ехать было часа два. Я всегда путался во всех этих монашеских орденах, знаю только, что нравы там царили строгие, туристов на территорию не пускали.
Пока я сидел за рулем, Вова с Мишелем изображали на заднем сиденье сладкую парочку. И, по-моему, не понарошку…
Отец Пьер обнял меня, радостно пожал руку Вове и с недоумением взглянул на девицу.
– Сашá, у нас же строгие правила, – укоризненно произнес он.
– Знаю, знаю, сейчас все объясню…
Мы прошли в комнату настоятеля. Каменные стены, маленькое окно, грубая мебель, и – ноутбук на столе! Прогресс берет свое…
– Раздевайся, – сказал я Мишелю.
Тот послушно снял парик, и начал разоблачаться.
Я тем временем изложил удивленному монаху суть происходящего.
– Ну что ж, – вздохнул он. – Но только в память о твоей бабушке…
– Чем ты занимаешься, сын мой? – спросил он у Мишеля.
Тот потупился. Потом нашелся:
– Я – студент. Будущий медик…
– А с виноградом когда-нибудь дело имел?
– Да, мсье. У моего дедушки были известные на всю округу виноградники, и я там работал каждое лето, пока… Пока дед не умер.
– Ну и славно! Этим и займешься, вот – оденься, – он кинул Мишелю что-то черное.
Наш французик в рясе – вот это зрелище! Просто шок…
– Да его же в кино снимать можно! – выпалил Вова. – Какой типаж!
Вот уж – действительно. Как будто всю жизнь жил в монастыре!
На прощание я пообещал Мишелю приехать, как только что-то узнаю.
– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Вова на обратной дороге.
– Может, тот тип, который был на снимке, все и заварил?
– А зачем?
– Ну, не знаю. Может, он в маман влюблен и ревнует.