сказать: «Нравится», но не больше того. Обычная иномарка без
претензий на восхищение. Справа – свободные места, и лишь вдали
несколько десятков машин отдыхали от дневных гонок, дожидаясь своих
хозяев, зависающих где-то в облаках. «Облака» – это название клуба,
расположенного на последнем этаже торгового центра, даже, наверное,
не на этаже, а на крыше, отчего, видимо, и название такое.
Костя закрыл дверь авто – «Всё? Клетка захлопнулась?» – но тут же
нажал на одну из кнопок, расположенных над зеркалом заднего вида.
Стеклянная панорамная крыша медленно поехала назад, открывая взору
потолок парковки. Подгоняемая каким-то драйвом и желанием
подурачится, а скорее всего, мыслью о том, что мы ещё вместе, ещё не
пришла минута расставания, я скинула туфли и, встав на заднее сидение,
высунулась по пояс из люка.
Ни души – тишина, только подвешенные к потолку в шахматном порядке
лампы дневного света тихо потрескивали, выполняя свою монотонную
работу, наматывая киловатты.
Мои ноги, чуть вздрогнув от прикосновения его губ, начали подгибаться.
Он обхватил их руками, прижав своё лицо к моим коленям. Я медленно
оседала вниз, а его руки струились по моим ногам, пока не остановились на
моих бёдрах, а я не села на сидение с задранным платьем. Его сильные руки
сжимали мои бёдра, а губы искали мои, жадно покрывая поцелуями мою
шею, лицо, закрытые от удовольствия глаза, виски, подбородок, пока не
повстречались с моими губами в долгом и сладком поцелуе. Я обхватила
руками его шею, упиваясь поцелуями, отвечая ему так же нежно,
страстно, бесконечно долго… Одну руку он подвёл под мою голову, ещё
крепче прижимая её к себе; в поцелуе второй на ощупь, найдя какую-то
кнопку, нажал, и спинка кресла стала мягко откидываться назад, а вместе
с ней и мы плавно и медленно проваливаться в бездну страсти и
наслаждения.
Мы лежали, обнявшись, и наши губы всё не могли напиться, насладиться
головокружительным вкусом поцелуев. Костина ладонь легла на полоску
трусиков между моих разведённых ног. Его палец стал медленно водить
вверх-вниз по щёлочке моих возбуждённых губ, скрытых под тонкой
тканью трусиков. Через несколько секунд его пальцы отодвинули край уже
совсем мокрой ткани, а мои коленки распахнулись в стороны, словно книга,
открытая посередине, подставляя под ласки обнажённую промежность.
Сначала его горячая ладонь словно накрыла её и замерла на секунду,
отдавая своё тепло, затем его пальцы нашли мой возбуждённый
выступающий бугорок и стали повторять те же круговые движения.
Теперь Костя знал мою эрогенную зону, от прикосновения к которой стали