полтора месяца назад, появившись так же неожиданно, он свёл меня с
ума. И хотя я знала его пристрастия к разного рода сюрпризам, но, увы,
это был не он. Такой же высокий, статный, в великолепно сидящей
форме… совершенно чужой человек. Я отвернулась к окну, чтобы не
расстраиваться и не травить душу. Уж лучше волноваться и смотреть
на эти чёртовы вертушки, непонятно как прикреплённые к крыльям, чем
видеть того, кто так внезапно напомнил мне Костю, а вместе с ним и
всё, что было за этот короткий миг счастья.
– Гуд найт, – услышала я голос, заставивший меня отлепить свой лоб от
стекла иллюминатора.
Повернувшись, я чуть не остолбенела – он стоял рядом, в проходе,
размещая свой багаж на полке и добродушно улыбаясь:
– Я ваш сосед. Надеюсь, не помешаю? – спросил он на английском, но явно с
каким-то акцентом.
«Вот только этого мне не хватало», – пронеслось у меня в голове. И тут
же через мгновение: «А, собственно, почему нет? Приятный молодой
человек уж лучше, чем если бы ко мне подсела вон та пожилая пара». Пара
сидела от меня через два ряда, у мужчины в ухе виднелся слуховой
аппарат, и поэтому он говорил более чем громко. Я живо представила, как
было бы мне интересно сидеть рядом, слушая их милые разговоры.
– Добрый вечер, – машинально ответила я и тут же поправилась:
– Гуд найт!
– О, Вы говорите по-русски? Вы русская? – спросил он, обнажив ряд
изумительно белых зубов. – Меня зовут Серж. Я – француз, чуть-чуть
говорю по-русски.
Показывая, насколько чуть-чуть он говорит по-русски, Серж свёл большой
и указательный пальцы – обычно мы так показываем, когда говорим,
сколько нам нужно налить.
– Я Катя. Да, русская, чуть-чуть говорю по-английски, – сказав это, я свела
пальцы так, как сделал это он секунду назад.
Мы улыбнулись друг другу, и я снова отвернулась к окну, изображая, что
меня там что-то очень интересует. В ночном иллюминаторе
отражалось, как он снимает пиджак, аккуратно вешает его на спинку
впереди стоящего кресла, ослабляет галстук и садится.
– Хорошего полёта! Так будет по-русски? Я правильно говорю? – слышу
совсем рядом его голос.
– Да, правильно, – отвечаю я и из деликатности слегка поворачиваю к
нему голову. – Вы совсем неплохо говорите по-русски, – произношу я
дежурную в таких случаях фразу.
Он сидит почти рядом, всего одно кресло разделяет нас. Я слышу тонкий,
едва уловимый запах парфюма, вижу белоснежные манжеты его сорочки.
«Пристегните ремни безопасности, спинки кресел приведите в
вертикальное положение», – перечислял голос стюардессы всё, что нам
положено сделать для нашего же блага.
Обожаю предвзлётное состояние. Во-первых, потому что порядком уже