– И сколько лет прошло с тех пор? – спросил Томас сдавленным голосом.
– Восемнадцать. Сегодня… как раз тот самый день, когда погибла Мила Ютанович. И этот же день можно считать днем рождением твоего сводного брата.
Томас вздрогнул.
– О Господи! То-то отец выглядел так странно. И в такой день он отправился на Голконду!
– Это дурной знак, – тихо сказал Селия. – Я упрашивала Моргана отложить экспедицию хотя бы на завтра, но он заупрямился. Мол, интуиция говорит ему о том, что с Голконды может тянуться ниточка к его первенцу. Морган ведь не забывал о нем ни на день, ни на час… Он ни о чем не рассказывал, но что-то очень тяготит его, какая-то мрачная тайна.
– Еще одна тайна? – с ужасом спросил Томас. – И ты знаешь, какая?
Селия кивнула.
– Недавно догадалась. Однажды Морган во сне начал разговаривать, а я как раз в этот момент проснулась.
– Он разговаривал… со своим старшим сыном? О-о, кажется, я понимаю, я догадываюсь… Воспитателями этого парня были злейшие враги отца: Х’харны и последние из рыцарей Ордена. Наверняка они воспитали его в духе глубокой ненависти к отцу, иного и быть не могло. Пьяное небо, да ведь этот парень…
Томас замолчал, не в состоянии произнести роковые слова. За него их произнесла мать:
– Да, ты прав. Твоему старшему брату сохранили жизнь только с одной целью – чтобы однажды он убил своего отца!
По спине Томаса пробежали мурашки.
– Но… но это невозможно! Отец защищен высшими силами…
– Его первенец – тоже.
– Нет, нет, такого просто не может быть… Столько лет прошло! Кто знает, может, моего брата давно нет в живых, и…
Мать так посмотрела на него, что Томас запнулся.
– Ну, предположим он жив, – упавшим голосом произнес он. – Но почему же брат за столько лет ни разу не дал о себе знать? Он мог давно начать охоту, но почему-то этого не сделал. Странно!
Селия криво усмехнулась.
– Вряд ли такое было возможно. Члены Ордена Звездных Крестоносцев жили по очень жесткому рыцарскому кодексу. Да, они несли среди звезд меч и огонь, безжалостно уничтожали еретиков, включая женщин и детей – но при этом свято относились к институту семьи. Они почитали своих жен и любили детей, особенно мальчиков. Ведь эти ребята со временем должны были стать новыми рыцарями Ордена! Их берегли, словно зеницу ока, тщательно готовили к будущей воинской службе. Но раньше совершеннолетия никто из кадетов не имел права участвовать в военных действиях. Понимаешь?
– Да… – пробормотал Томас и с силой потер одеревеневшие щеки. – Еще бы не понять! Ведь отец часто упоминал о моем грядущем совершеннолетии. Мол, когда мне исполнится восемнадцать лет, то я перестану быть мальчишкой, и буду удостоен свого первого воинского чина. С той поры я получу относительную свободу действий, но только после дня рождения! Я сто раз спорил с ним, доказывал, что все эти даты – чушь и условность. Уже года два я чувствую себя настоящим мужчиной! Но отца не переспоришь, и… О, Боже!