- Пусть остынет, горячая. А тебе картошину вытянуть? Андрей, а где у нас соль?
- Где-то в пакете.
Я достал соль, хлеб и, расстелив пакет, уложил на него все продукты. Лена тем временем вытащила почти всю картошку.
- Некоторые попадаются ещё сырыми. Пусть ещё попечётся. - и она аккуратно закатила картошку обратно, засыпав её золой.
Я тем временем палочкой отчищал картошку от золы. Мы принялись её есть. Вскоре наши губы, руки стали в саже. Я пальцем на её щеке нарисовал сердечко. В ответ было, конечно, вымазано почти всё лицо. Разбаловались, дети малые!
- Ну и где мы будем мыться? Здесь же нет нигде воды? Вот тебе, Васильев, пришла мысль в голову мазаться сажей.
- А мы всегда, в детстве так делали. Это у нас вроде, как традиция была. Вымажемся, как индейцы, и домой, так и шли. Дома, правда ругали, но ничего. Зато нам было весело. Так и мы сейчас пойдём.
- Как! Ты хочешь уже домой?
Она так посмотрела на меня, будь-то я её оставить хотел.
- Нет! Сейчас пойдём на речку. Мы с тобой мимо её сегодня проходили. Она там, у кладбища протекает. Как тебе моя идея?
- Ура! Я согласна хоть на край света.
После этой фразы она поймала себя на мысли, что сказала, что- то серьёзное.
- К чему это я! Наверное, это не зря у меня выскочило. Умеешь ты, как тебя там по батюшке?
- Геннадьевич.
- Умеете Вы, Андрей Геннадьевич убедить человека, в том, чтобы он потом отвечал за свои слова. Ты знаешь? Мне кажется, что у меня это не сорвалось. Мне, правда приятно и легко с тобой.
И она, задумавшись посмотрела мне прямо в глаза. Я чувствовал, как она хотела что-то ещё сказать. А что?
- Ну, что! На край света, так на край света. Пойдём грязнуля к реке.
- Сам –то не лучше. Ты на себя посмотри. А костёр надо затушить.
И мы принялись тушить уже почти прогоревший костер. Закидали его сырой травой.
Она взяла меня под руку, и мы отправились к реке.
- А вот в том лесу,тогда те ели были ещё маленькие, нам по пояс,похоронена наша собака Валет. Глупо погиб. На соседней улице чья-то собака украла курицу, а он там бегал, вот его и подстрелили. Я тогда во дворе бегал. Сначала выстрел услышал, а потом визг собаки. Я его по голосу узнал. Сразу побежал туда и нашёл его. Он полз за счёт передних ног. Задние были полностью прострелены. Я взял его на руки и принёс домой. Крови было море. Весь вымазался в крови. Несу его,он скулит, а я слезами заливаюсь. Отец тоже плакал. Подумали и решили его застрелить. Всё равно не выживет. Они с дядей Петей Сергеевым его унесли и застрелили. Там и похоронили. Отец меня, как я его не умолял, не взял. Умный пес был. Если отец уходил к кому нибудь, что-то сделать по дому, он постоянно бегал за ним. С батей, естественно, водочкой расчитывались. Там и распивали. Он понимал, что они пьют, срывался домой и приводил маму. Она,конечно,отцу нагоняй устраивала. Отец постоянно его предателем называл, но всё равно с собой брал. Потому что, иногда, не в состоянии был дойти до дома. Вот тут Валет его выручал. Товарищ знал своё дело. Бежал сразу за мамой. Вот такой был пёс. После его у нас собаки не было. Я просил завести собаку, но родители не разрешали, всё равно, говорили, будем переезжать. Мы когда переехали, я тогда закончил четвёртый класс. Я помню, как собирались, как я ехал в кузове машины, до самой Лозы. Мне так было интересно. Всё кругом видно. Это было моё первое в жизни путешествие.