Владимир осторожно поднес мину к двери на уровне запоров – клацнули магниты. Кутейщиков отнял руки, прислушался. Неясный говор доносился из-за стальной переборки.
На всякий случай он потянул дверцу на себя – закрыто. Тогда, размотав тонкий прочный шнурок, он отошел к механизмам вертикального наведения, где скрывались остальные, тоже присел. Владимир глянул на Эйтингона, тот кивнул, и он дернул.
Мина сработала с коротким грохотом. Взрыв, породивший поток палящего огня, проплавил большое отверстие в броне.
Пупков подскочил первым. Не касаясь оплавленных, едко дымившихся краев, он резко ударил огромным гаечным ключом и подцепил им отошедший край двери. Та отворилась на хорошо смазанных петлях, и на пост, перекатом, ушел Наум.
Все было в дыму, прямо перед ним, на полу, валялся сильно обожженный труп. Трое живых надсадно кашляли в стороне, рядом с дальномером.
– Встать! Руки!
Один из кашлявших, с искаженным лицом, метнул пружинный матросский нож. Хлопнул выстрел.
Пуля не убила любителя ножиков – пробив грудь, она развернула и отбросила его. Двое других, плотных здоровяков с нашивками боцманматов, сразу, как по команде, подняли руки.
– Не стреляйте! – закричали они дуэтом. – Мы сдаемся!
– А я не беру пленных, – хладнокровно ответил Эйтингон.
И сделал два выстрела, слившихся в один. Здоровяки попадали, где стояли.
Подойдя к раненому, Наум глянул ему в глаза. Не лицо, а маска свирепости.
– Привет, Лайне, – сказал он.
– Сдохни!.. – прохрипел «Тигр».
– Обожду, – улыбнулся Эйтингон. – Если бы ты вышел на нас, как воин, один на всех или один на один, чтобы все по-честному, то я бы сохранил тебе жизнь. Но ты поступил подло, а я этого не люблю.
Подняв пистолет, Наум выстрелил обер-лейтенанту в лицо. Пуля оставила после себя маленькую дырочку, но удивительное дело – через это черное зияние словно вышла вся злоба, выедавшая изнутри Йозефа Лайне. Лицо разгладилось, принимая спокойное, несколько удивленное выражение, а слабая улыбка будто служила извинением.
– Шёнхерр, – утомленно сказал Эйтингон, – сообщи на мостик.
– Не нужно, – отозвался динамик голосом Топпа. – Мы все слышали. Лайне как раз угрожал спуститься в погреба и не выключил переговорное устройство… – Помолчав, будто замявшись, капитан добавил: – Спасибо… э-э… Том.
Из записок П. А. Судоплатова:
«В 1990 году М. Горбачев и А. Яковлев устроили широкую дискуссию по поводу советско-германского пакта о ненападении и секретных протоколов к нему. Поражает фарс организации слушаний по этому вопросу на съезде народных депутатов. В критические периоды мировой истории тайная дипломатия и секретные протоколы – неизбежные атрибуты внешней политики.