– Не бросайте нас! Посмотрите на нас! Возьмите нас!…
Они убеждали меня самым романтическим образом, клянясь в собственной девственности и целомудрии. Потом сменили тон и заговорили уже на уровне высокородных леди, настоящих богинь, сошедших на землю ради мимолетного развлечения. Убедившись в безрезультатности, стали изображать загадочных восточных гейш, дорогих валютных девочек, недоступных моделей «Пентхауза». Я продолжал против воли отмахиваться мечом, едва не крича от невозможности слезть и присоединиться к прелестницам. Напоследок меня угостили показом самого дешевого «порно» на уровне портовых кабаков, подзаборной пьяни и бомжеватого разгула. Но мой верный оруженосец, следуя заданному курсу, уже врезался лбом в спасительную дверь. Она подозрительно легко открылась. Суккубы недовольно завизжали, но тут же искренне захихикали, когда из темного проема показались обнаженные женские руки и, поймав Бульдозера за грудки, втянули нас внутрь. Я еще подумал, что ревность тут не в цене – каждый все равно получает свою долю от высосанной души…
– Жан, балбес, сейчас же отпусти милорда!
Так… судя по сопению, Лия не в лучшем настроении. Что ж он и в самом-то деле меня не отпускает? Я по-прежнему сидел на плечах трусливого рыцаря, прижимаясь спиной к стене, голову опускать не надо – потолки высокие. Луна запирает дверь на второй засов. Света в доме нет. Тишина. Наверно, они углядели нас в щели между ставнями. Господи, живые! Как же я за вас переволновался…
– Ну и руки, как железо, – пыхтела ворчливая наша, безуспешно пытаясь отогнуть пальцы мужа с целью спасения моих ног. – Ты прекратишь надо мной издеваться или нет?! Отпусти сейчас же!
– У него глаза завязаны и уши, – догадался я. Хорошо хоть вообще вспомнил.
Ох и денек, все нервы на пределе. Вдвоем с Луной они быстро распаковали голову бедного Бульдозера. От бешеной смены событий в течение всего одного дня парень окончательно обалдел. Он с трудом заставил себя разжать пальцы, и я с затекшими ногами рухнул с его плеч, повалив на пол девчонок, пытавшихся меня поймать. Это никак не улучшило их настроения.
– Лорд Скиминок, будьте столь любезны снизойти до честного разговора со мной по поводу вашего непонятного бегства в общеизвестный бордель имени Черной Сукки.
– Лиечка, отвяжись! Я занят… – Слова давались мне с трудом. Счастье, как и горе, сдавливает горло. – Луна… любимая моя, дай я тебя поцелую.
– Ах, любимая?! – Наемница тигрицей прыгнула мне на грудь и, вцепившись руками в воротник, затрясла меня, как грушу. Я слишком устал, чтобы активно сопротивляться. К тому же ее карие глаза, пусть и наполненные гневом, были так близко… – А когда на нас, мирно принимающих ванну, напали черти, где ты был?! Мы отбивались от бронированных воинов мокрыми полотенцами! Мы звали на помощь! Если бы не мыльная вода и скользкий пол… Они бы убили нас! Теперь ты приходишь невесть откуда, не стоишь на ногах, едва ворочаешь языком, пахнешь смесью духов и дыма, грязный, как будто тобой полы мыли, и говоришь мне: «любимая»! А где ты был, когда мы через окно лезли на крышу и меня поймал за ногу уцелевший гад?! Хорошо еще Лия успела уронить ему кусок черепицы на шлем. А то, что мы просидели голышом на этой крыше до самой ночи?! Мы же видели, как вы верхом дунули от харчевни неизвестно куда. Обрадовались свободе?! И только в темноте, вновь рискуя свернуть шею, мы спустились обратно, раздобыли кое-какую одежду, а потом осторожненько пробрались вниз искать вас. Хозяин и слуги, превратившись в суккубов, ушли ловить жертвы на улицах, потому что умные люди покинули харчевню еще вечером. Так где ты был все это время? Где, где, где…