«Made in Loh».
Где этот Лох, и есть ли он вообще, оставалось мутным вопросом. Интернет ничего толком посоветовать не мог. Но ясно стало — кораблик нашенский. В смысле — земной. Только из будущего. Свалился с орбиты, убил проходивший мимо караван. И заморозил вокруг себя кусок степи. Тут вообще много неясного было — воткнуться в землю на такую глубину и не разбросать все вокруг, как снаряд артиллерийский, тоже надо было уметь.
— Может, это из будущего посылка? Типа предупреждение? Вдруг в будущем какая-то засада. Нам же надо… — Мухтар, при всей своей осторожности, оставался романтиком.
— Мы и будем. Не спеши — он тут сколько тысяч лет валялся? Ещё пару лет поваляется.
Кролин думал, что проход в «карман» открылся недавно. Иначе сайгаки давно бы протоптали сюда тропу — пастись и от людей прятаться. А уж про байбаков и говорить нечего: птиц тут нет, никакая тварь их клювом не долбанёт — раздолье.
И слово «карман» оказалось вполне подходящим. На третьей неделе «съёмок» — выбирались они только по выходным — Стецев нашел золото. Крупинки в ручье блестели под солнечными лучами. Как в сказке.
Такие пироги с котятами.
Ни о какой быстрой сенсации больше не говорили. Семь-восемь килограмм самородного золота, а если повезёт, то и все пятнадцать стоили того, чтобы несколько месяцев погнуть спину. Всё, что требовалось — лопата, лоток, вода.
Романтика чистой степи, в которой нет посторонних жадных глаз.
У самой границы «кармана» было озерцо, почти пруд. Для него Ерген сегодня удочки и взял. Чтобы к деревянным скамейкам и столику раскладному, которые в прошлый раз привез, ещё и уха была.
Весь день прохлаждаться в лежаках не получалось — всю работу никакая машина сделать не могла, и «мешалка» лишь чуть убыстрила промывку. Удочки размотали под вечер, когда устали.
С дозора сняли Данченко, ушёл дежурить Стецев.
На примусе Иван быстро сварганил яичницу.
— Восемьдесят четыре грамма за сегодня, — маленькие электронные весы тоже приходилось держать здесь.
— Маловато будет, — Кролин грел у сковородки замерзшие в воде руки. Ни фига перчатки не помогали.
— Я придумал, куда свою долю пущу, — огорошил всех новостью Мухтар.
До сих пор он жил в своей глинобитной развалюхе, новый дом не купил и даже строить не пытался.
— Газ. Будут три ветки тянуть, от Уюка. И Уланбель тоже.
— Что «тоже»?
— Газификация — села вокруг. Там низкое давление в магистралях нужно — просто надо трубы сварить. Ничего «военного». Где-то семьдесят пять «мэмэ» диаметр, где-то сорокапятка. Справится кто угодно.
— Эээ… кто же перед нами? Бизнесмен? Данченко Мухтар Бакирович, собственной незабвенной персоной?