— Передай ему трубку.
Жанвье было нечего сообщить. Он продежурил на улице Вано до полуночи, пока его не сменил Торранс.
— Бланш Ламот вернулась домой около одиннадцати одна, пешком. Поднялась к себе, и через полчаса свет в ее окнах погас.
— Никого с улицы Соссэ поблизости не было?
— Никого. Я могу сосчитать по пальцам всех, кто возвращался из кино или театра.
У Торранса дежурство было еще спокойнее. За всю ночь по улице Вано прошло всего семь человек.
— Свет в ее квартире зажегся в шесть утра. Она рано встает, видимо, чтобы управиться по хозяйству. Вышла она из дому в десять минут девятого и направилась на бульвар Сен-Жермен.
Мегрэ вернулся к стойке, допил перно, и так как оно было очень легкое, выпил еще стаканчик, пока набивал трубку.
Мегрэ вернулся в дом на бульваре Пастера: Лапуэнт звонил уже в третью квартиру, и он тоже принялся за работу.
Опрос людей — иногда очень долгое дело. В этот час в доме были только женщины, занимавшиеся хозяйством. Первым их движением было захлопнуть дверь: они принимали Мегрэ и Лапуэнта за коммивояжеров или за страховых агентов. При слове «полиция» все они вздрагивали.
Им задавали вопросы, но думали они совсем о другом: о супе, стоящем на плите, о ребенке, который играет на полу, о том, что надо бы выключить пылесос, а то он работает вхолостую. Некоторые были смущены, что их застали одетыми по-домашнему, и машинально поправляли волосы.
— Постарайтесь вспомнить утро вторника…
— Вторника, да…
— Не приходилось ли вам в то утро, примерно между десятью и двенадцатью, открывать дверь?
Первой из тех, кого опрашивал Мегрэ, во вторник утром вообще не было дома: она ходила в больницу к сестре, которой сделали операцию. Вторая — молодая женщина с ребенком на руках — без конца путала вторник и среду.
— Я была дома. Я всегда дома по утрам. За покупками я хожу во второй половине дня, когда возвращается муж.
— Вы открывали дверь?
Приходилось терпеливо, методично заставлять их вспоминать, что было во вторник утром. Задай им Мегрэ или Лапуэнт вопрос прямо: «Видели ли вы на лестнице или в лифте постороннего человека, который поднимался на пятый этаж?..» — они тут же ответили бы отрицательно, не дав себе даже труда подумать.
На четвертом этаже Мегрэ нагнал Лапуэнта, так как в его квартирах на третьем никого не оказалось дома.
За дверью каждой квартиры шла своя особая жизнь, как бы выключенная из жизни дома и города. На каждом этаже был свой запах, в каждой квартире свои обои, но жильцы были примерно одинаковые: работящие, честные люди, которые всегда немножко побаиваются полиции.