— То бишь мы сами и толкнули.
— Нет, те, кто делал ставку. И теперь ее снял. Мы теперь здесь нежелательны. Так?
— Пожалуй. Осталась рядовая провинциальная история: он, она и оно воровали сукно…
К вечеру следующего дня Знаменский и Кибрит укладывали чемоданы. Среди мягких вещей Зиночка устроила три чашки и три тарелки — на память. А рыженькое пальтишко, обшитое тесьмой, увязала отдельным аккуратным тючком — устоялась теплынь. Почти лето.