— Как объект?
— Всё ценное подорвано. Также выпустили топливо из цистерн и подожгли.
— Что база?
— Продолжаем вызывать, дальности сигнала не хватает.
— Пленный?
— Не могу знать, с ним пехота.
— У пехоты связь есть?
— Да, «двести седьмой».
Бортовой номер «двести семь» носил радиофицированный броневик, который аль-Хаммами обычно использовал как штабную машину. Значит, пленника он захватил с собой, нетрудно догадаться, зачем…
— Принято, «сто первый», спасибо. Переключаюсь. — Хродгарсон кивнул радисту, и тот сменил частоту. — «Двести седьмой», приём. «Двести седьмой», это «сто третий», приём!
После пятого повтора из наушников раздался хрипловатый голос Марсада:
— Слушаем вас, «сто третий». Что у вас?
— Всё успешно, но можем задержаться. Требуются некоторые работы. Можем выйти за радиус связи. Хотел спросить о пленном.
— Раскололся, даже отрезать ничего не пришлось. Сам он перс, за сельджукского императора страдать не очень готов оказался. — Несколько секунд на канале лишь потрескивала статика — хемриец размышлял, стоит ли пересказывать услышанное, рискуя выдать что-нибудь врагу. Наконец, решился. — Это не рейд, большая операция. Похоже, фланговый удар по опорным пунктам вокруг Аммоны, а при удаче — и по главной базе. Авиация зачищает форпосты перед проходом ударных групп, чтоб не замедляли продвижение. Аэродром они считали заброшенным, но потом воздушный разведчик издалека засёк там активность. Ближе подходить не стали, чтоб не раскрыться, однако в список целей внесли. В общем…
— В общем, нужно связаться со штабом. — Закончил за него Том. — И предупредить. Или с любым подразделением в радиусе связи, чтоб передали по цепочке. Продолжайте попытки, и не сбавляйте темпа. Мы уходим в молчание, на всякий случай. Удачи.
— Удачи, «сто третий». — Голос аль-Хаммами сменился шуршанием помех. Том снял наушники, отдал микрофон радисту, перелез обратно на сиденье командира, откинулся, насколько это было возможно в тесной башне, и вполголоса проговорил:
— Угодили, как куры в ощип.
— Надо делать зарубки. — Хмыкнул стрелок, постукивая пальцами по казённику орудия.
— Что? — Недопонял Томас, слишком углубившийся в невесёлые мысли.
— Каждый раз, когда мы попадаем в полную задницу, надо делать зарубки. — Пояснил Торрисон. — А то я со счёта сбился. На второй дюжине, кажется, в позапрошлом месяцев.
— В танке нет ничего деревянного. — Лейтенант усмехнулся в ответ. — Хотя можно царапать гвоздем на обшивке. Но чёрт возьми, если сельджуки не обратили внимания на «Комету» — они полные кретины. А будь они кретинами — война давно кончилась бы. Раз их тут не было, когда мы пришли, значит — скоро появятся. Хочешь поспорить на пять крон и банку тушёнки?