Глядит. Ещё как глядит! Шура вдруг вспомнила: была генеральная уборка, мыли, заклеивали окна, порошком оттирали стены и столы. Даша любила возиться с окнами, ей нравилось вылезать из окна и разглядывать сверху дома. Из их класса был виден Ленинский проспект. Даша тёрла стекло, и физиономия у неё была счастливая. К ней тогда подошёл Глеб, окончивший мыть свою стену.
— Давай я тебе помогу, — сказал хрипло.
Даша покраснела.
Это было так неожиданно и непонятно, что Шура ещё тогда удивилась: что с ней? Шура, наоборот, обрадовалась: вот же какой внимательный этот Глеб — решил помочь её близкой подруге.
Даша долго не отвечала, потом тихо сказала:
— Спасибо, я сама.
Глеб отошёл, а Даша закусила губу и всё терла одно и то же место, и лицо у неё стало незнакомое.
Случай вроде пустяковый, а вот припомнился. Даша явно была тогда не в своей тарелке. Что же теперь? Произошло что-то в Ленинграде, что-то, чего она, Шура, не заметила.
Даша любит Глеба! Теперь она точно знает, она уверена: Даша любит Глеба.
«А как же я без него? — испугалась она. — У Даши архитектура, у меня только он… Любую математику заброшу куда подальше».
Едва дождалась утра. Не умывшись, не позавтракав, вышла с Бумом на улицу.
Бум носился по скверу, она стояла около телефонной будки и смотрела, как Бум летит от куста к кусту, от дерева к дереву, как внимательно, подолгу обнюхивает каждый куст и каждую лавку. Раньше так просто было набрать номер, обязательно на ночь она звонила Глебу и утром в воскресенье звонила. И он ей звонил. Так просто!
Всё-таки решилась, зашла в будку, набрала номер, Долгие гудки. Неужели ещё спят? Сейчас уже девять часов.
— Алло!
Хотела заговорить, а голоса нет.
— Алло! — повторил он. — Алло.
— Это я, — едва выдавила из себя. — Мне нужно с тобой увидеться.
Он молчал на другом конце провода.
— Мне нужно с тобой поговорить, — добавила она. И замолчала, а потом сказала: — Я люблю тебя.
Он молчал. А она не знала, что ещё сказать ему; чтобы он понял: она без него не может.
— Я люблю тебя, — повторила она.
— Хорошо, — сказал он, спросил: — Когда ты можешь? В шесть, хорошо? Там, где всегда, хорошо?
Он сказал «хорошо». Нет, он не подлец. Он не бросит её. Он звал её замуж. Они будут вместе. А Даша… Даша — просто увлечение, больше ничего, в Дашу почему-то все влюбляются, Даша — магнит. А потом все уходят от Даши: Фёдор ушёл, даже Костя, он едва здоровается с Дашей… Да, да, увлечение, пройдёт. Всё в жизни проходит. Глеб целовал её, а не Дашу, был так нежен…
Они встретились в сквере и пошли по улице, как всегда. Шура дрожала, хотя холодно не было — тихо кончался январь: в мягком снеге, в безветренности, в длинных узких тенях фонарей.