Грауман вызвал служебную машину и поехал к коттеджу Голлера. Он прошелся по велосипедной дорожке и обстоятельно изучил окрестности. Затем пересек проезжую часть и на автобусной остановке ознакомился с расписанием движения. Покончив с этим, комиссар сел в машину и приказал:
— В главное управление!
Там у него состоялся конфиденциальный разговор. Он доложил шефу, что давно разыскиваемый банковский грабитель не кто иной, как Карл Голлер, вахмистр 132-го полицейского участка. В интересах полиции провести операцию втайне, пока об этом не пронюхали газетчики. Выводы, которые сделают журналисты, связав снимок вахмистра в краденом «фольксвагене» с налетами на банки, — очевидны, поэтому обстоятельства требуют быстрых и решительных действий. К тому же общественность уже проявляет беспокойство, что преступник до сих пор разгуливает на свободе и не наказан.
Речь Граумана была несколько сбивчивой, но убедительной. Он понимал, что сейчас необходимо любой ценой добиться от начальства разрешения на немедленный арест Голлера. И проведение этой операции следует поручить только ему, комиссару Грауману. Он несколько раз подчеркивал это в ходе беседы, и, когда его начальник, прежде чем подписать ордер на арест, глубоко задумался, Грауман начал опасаться худшего.
— При задержании вахмистра Голлера я ни на шаг не отступлю от закона, — заверил он, когда их разговор возобновился. — И арестую его без всякого шума. Само собой разумеется, с соблюдением строжайшей тайны. — Он вглядывался в окаменелое лицо шефа, и крупные капли пота проступали на лбу комиссара.
Наконец было вынесено решение, которого он давно ждал.
— Если вам это удастся, — донеслось до комиссара, — то, я думаю, господин президент не будет возражать против вашего назначения старшим комиссаром. — От этих слов у Граумана слегка закружилась голова.
В глубоком волнении он громко щелкнул каблуками и, вытянувшись по стойке «смирно», заверил, что господин полицай-президент может надеяться на него, как на самого себя. Выйдя из кабинета начальника, Грауман почувствовал глубокое удовлетворение. Жребий брошен!
Сразу после аудиенции в главном управлении Грауман приказал всем своим помощникам собраться у него в кабинете рано утром.
Густой туман опустился на крыши домов. Комиссар еще не прибыл, и его сотрудники, в нетерпении расхаживая по приемной, поругивали шефа за непунктуальность. С опозданием на десять минут в комнату ворвался комиссар.
— Доброе утро, господа! — с порога воскликнул он. — Прошу извинения, но мне пришлось спозаранку произвести рекогносцировку местности, еще раз осмотреть место проведения операции, чтобы у нас ничего не сорвалось.