— Как долго вы его здесь продержали?
— Одну ночь, — ответил врач. — Мне хотелось немного понаблюдать за ним. Он пришел ко мне позавчера вечером. Я сразу сделал ему укол, а на следующее утро отпустил.
— А мне показалось, — заметил Грауман, добродушно улыбаясь, — что позавчера вечером он был у меня в гостях.
Доктор Хоган не смутился.
— У меня было ночное дежурство. Поэтому он мог появиться и после полуночи. Я точно не помню этого.
— Но его обращение к вам нигде не зарегистрировано.
Врач улыбнулся:
— Всякого, кто поинтересуется историей болезни любого пациента, ждет один ответ: мы дали клятву хранить врачебную тайну.
— Но я могу, по крайней мере, узнать, когда вы его отпустили домой?
— Разумеется. Это было в восемь часов утра.
— А вы не ошибаетесь?
— Ни в коем случае. Я сам вскоре покинул больницу. Поэтому данный момент хорошо сохранился в моей памяти.
— Благодарю вас за информацию, — проронил Грауман и, слегка поклонившись, встал.
Возле двери он развернулся и, как будто вспомнив еще одну мелочь, несущественную деталь, спросил:
— Та рана у Голлера была очень серьезной? Вы, кажется, составили экспертное заключение.
— Касательное ранение мягких тканей, — с готовностью отозвался доктор Хоган, — сильное кровотечение, которое могло дать впоследствии довольно серьезные осложнения. Так оно и случилось.
— Значит, один пластырь не помог?
Доктор Хоган слегка оторопел.
— Нет, — процедил он. — Я обработал рану и перебинтовал руку. В сущности, Голлер был нетрудоспособен. Но если он, несмотря на болезнь, рвется на работу, это свидетельствует о его высоком чувстве долга.
— Он и теперь нетрудоспособен? — с нетерпением спросил Грауман.
— Да, точно так же, как и тогда, когда в него выстрелили. — Добродушные телячьи глаза доктора на какое-то мгновение стали строгими и ледяными. Затем наигранно радушным тоном Хоган произнес: — Если позволите, господин комиссар, у меня на отделении очень тяжелый больной…
— Разумеется, я не хочу вас задерживать, — сказал Грауман. — Но как быть с тем, что вскоре после ухода от вас вахмистр Голлер разговаривал со мной и рука у него была в порядке?
Доктор Хоган засуетился.
— У меня действительно нет больше времени.
— Знаю, — отрезал Грауман.
— Ну да, возможно, я несколько преувеличил опасность ранения, — уклончиво ответил доктор Хоган, поняв, что от Граумана не так-то просто отделаться. — Я думал, что вы хотели привлечь его к ответственности, объявить его симулянтом или бездельником, и поэтому вахмистр Голлер…
— Вы имеете в виду своего друга Голлера?
От неожиданности доктор Хоган потерял дар речи.