– М-дя…
– Ну да. Ниче, нормально.
Вот и поговорили, ага.
Родезиец вернулся минуты через три.
– Сейчас, эсэмэска придет – и можно выходить.
Я от нечего делать продолжаю выяснять подробности конфликта:
– А если Молот бесследно исчезнет? Для них все равно будет делом принципа тебя завалить? И вообще, на тебя подумают? С таким-то характером у него врагов должно хватать, наверное?..
«…как и у тебя, собственно», – но это договаривать уже не стоит. Вообще, что-то я перебрал с пивом, похоже, – обычно я подобные мысли при себе держу. Все-таки мы с этими двоими пока просто приятели, а не друзья. С другой стороны – приятель становится другом, когда вы вместе кого-то убьете. Нет, есть и другие пути, конечно, но этот самый надежный и короткий.
Ян, коротко хохотнув, повернулся к Тому:
– Нет, мне точно нравится этот парень. Думал я об этом, – уже мне, – но пока что ситуация не выглядит настолько угрожающей. Если Шон продолжит сходить с ума – придется вернуться к этой идее.
Тут он замолчал и достал из кармана телефон.
– Ага, кавалерия прибыла. Ну что, пойдем?
Пойдем, блин, куда ж деваться. Ощущаю себя тупым героем ковбойского фильма, который выходит из салуна к ожидающей его банде мексиканцев.
Яркое солнце после полутемного паба заставляет прищуриться. Что у нас тут… «Билфост» стоит чуть в глубине квартала, так что от широкой и шумной Оушен-Авеню его отделяет довольно вместительная парковка, по бокам ограничиваемая соседними зданиями. На парковке с дюжину машин посетителей… и шестеро байкеров! Сидят на своих железных конях, разговаривают и пьют пиво. Видимо, большую подмогу вызывать Молот счел излишним. Заметив наш выход, вся шестерка проворно поставила бутылки на бетон (не разбили, молодцы какие) и бодро двинулась к нам. Отслеживая их, краем глаза замечаю распахнувшиеся двери полицейского внедорожника, стоящего у въезда на парковку.
Брюер, шагающий первым, явно не расположен тратить время на дальнейшие препирательства. Ни на мгновение не замедляя шаг, он на ходу чуть закручивает корпус по часовой стрелке, и вот уже громадный кулачище летит в голову родезийца. Тот плавным, но очень быстрым движением подныривает под бьющую руку… вру: не подныривает, а приседает! Ощетинившаяся перстнями колотушка байкера (думаю, за нее он прозвище и получил) проходит высоко над Яном, а вот кулак родезийца врезается Молоту точно между ног, и Ян тут же перекатом уходит влево. События начинают закручиваться узором калейдоскопа – Ян поднимается на ноги, Шон сгибается и грузно заваливается на бетон, прикрыв руками ушибленное место, пятеро байкеров, замерев на секунду, шагают к нам, моя рука идет к пистолету… и тут под лязг передергиваемых затворов звучит весело-злой голос: