Первая «гусеница» уже укатила к видневшимся вдалеке портовым сооружениям, мы с Яном заняли одну из тележек на второй, которая тоже быстро заполнилась людьми и багажом. Сидевший за рулем негр убедился, что свободных мест нет, после чего на неожиданно хорошем английском сообщил: «Уважаемые господа, мы отправляемся; застегните страховочные цепочки и будьте осторожны, пожалуйста». Цепочки перекрывают выемку в бортах тележки, через которую и надо лезть внутрь, но мы ее застегнули еще до объявления. Не столько ради безопасности, сколько чтоб больше никто к нам в тележку не полез. Наконец трогаемся.
Акватория, прикрытая левой палочкой «Т», усеяна буквально сотнями моторок, лодок и яхточек. Видимо, популярно здесь это дело. Есть и с десяток нормальных таких яхт, заслуживающих отсутствия уменьшительного суффикса «-очк».
– Слушай, а чего пирс такой длинный?
– Дно очень пологое, а дноуглубительной техники у нас нет. Да и хрен здесь что углубишь: вон видишь – скалы торчат.
Из-под красновато-бурой воды и правда выглядывают тут и там почти однотонные с ней скалы. Тот самый, характерный для Африки ноздреватый и очень прочный камень, при ударе о который кожу стесывает почище любой терки. Был опыт как-то, ага. Повторять не хочется.
Пирс упирается в довольно обширную бетонную площадку (хотя, пожалуй, скорее вырастает из нее, это же начало, а не конец), где наша «гусеница» и останавливается. Слева от площадки – средних размеров ангар, из-за которого выглядывают макушки двух нефтяных резервуаров, справа – маленький дощатый домик, выкрашенный в белый цвет и поднятый над землей где-то на метр на толстых деревянных сваях. Сбоку к домику пристроен большой навес, под которым за длинным деревянным столом сидят трое белых (две женщины и мужик) в легкой светло-зеленой форме и сканируют ID у пассажиров первой «гусеницы». У выезда с площадки в город стоит неизвестной мне модели открытый военный джип с пулеметом на турели, но за пулеметом никого нет: двое мужиков в камуфляже, брониках и разгрузках стоят рядом, облокотившись на машину и с любопытством глазея на приезжих. Вооружены «калашами», между прочим, хоть я отсюда и не пойму, какими именно. В общем-то оно и логично – для таких влажно-грязных условий ничего лучше «калаша» человечеством не придумано.
– Ну что, вставай в очередь.
– А ты?
– Да мне-то не надо, я же местный. Давай я тут со своими пока поговорю, а потом за «контролем» тебя подожду. Вон там вон, видишь, где стоянка?
– Ага. Ну давай.
Встав в короткую и быстро двигающуюся очередь, успеваю заметить, как Ян, обменявшись рукопожатиями и несколькими словами с мужиками у джипа, выходит с площадки, и тут в него пушечными ядрами врезаются двое мелких ребятенков, за которыми спешит крупная блондинка, на полголовы выше скаута и заметно тяжелее. Ну, любовь – дело такое, хе-хе.