— Вы совершенно правы, арре, — спокойно ответил на осторожно заданный вопрос арре Оркон, закончив принимать у меня очередной зачет. На этот раз — по грамматике основных языков Троемирья. — Когда-то в нашей Школе действительно училось гораздо больше учеников, чем теперь. Но с приходом лорда Эреноя отбор кандидатов серьезно ужесточился. Сюда перестали попадать случайные люди. И те, для кого учеба здесь являлась лишь вопросом престижа.
— Вы имеете в виду аристократов, арре?
— И их в том числе. Милорд поставил очень жесткие условия, которые подходят только избранному числу учеников. И, пожалуй, первый за всю историю Школы вынудил императора запретить принимать всех без разбора. А сюда стремились многие, арре… стать Всадникам почти так же почетно, как оказать империи ценную услугу. Звание Всадника настолько значимо, что ради самого шанса его получить многие семьи Табарра и не только его готовы были платить в казну баснословные суммы. Но лорд Эреной сделал обучение для кандидатов бесплатным, и все, кто раньше попадал сюда с помощью денег, были вынуждены отступить.
— Наверное, у милорда появилось много врагов на Табарре? — задумчиво предположила я.
Преподаватель только усмехнулся.
— ОЧЕНЬ много, арре. И не только в столице империи. Некоторые до сих пор спят и видят, как бы нашего директора помучительнее расчленить, а потом, желательно, сжечь, чтобы не воскрес. Хотя за полвека даже самые буйные должны бы были успокоиться и понять, что лорд Эреной от своего не отступит.
— А почему император согласился с его условиями?
— Возможность официально курировать Школу, а значит, обладать некоторым… пусть даже косвенным… влиянием на ее выпускников, дорогого стоит, арре. За такую возможность император позволит директору еще и не такое.
— Хотите сказать, количество кандидатов, которые действительно становятся Всадниками, после прихода лорда Эреноя возросло?
Арре Оркон торжественно кивнул.
— Более чем в четыре раза, арре. И это — невероятный результат.
— Те маяки, которые находят потенциальных Всадников в других мирах, тоже его рук дело?
— Нет. Аналоги были изобретены довольно давно. Но круольцам удалось продвинуться в этом направлении дальше всех, поэтому, когда Дом Амстер предложил эту разработку, восторгу его величества не было предела.
Я задумчиво заправила за ухо непослушную (эх, когда-нибудь ее точно обстригу!) прядку.
— Выходит, верховному Дому это тоже чем-то выгодно?
Угу. И, кажется, я даже знаю, чем.
— Все, что происходит, кому-то выгодно, — с некоторым удивлением посмотрел на меня учитель. — Всегда. Это аксиома. Причем не только для нашей Школы.