Я провалилась в проклятую картину сразу, мгновенно, не успев даже крикнуть или отшатнуться. Влажный тяжелый воздух тут же обволок меня плотным удушливым облаком. В голове похоронным звоном отозвалось позвякивание цепей, мерные звуки падающей воды и негромкий шорох медленно разворачиваемых крыльев. После чего мне снова стало безумно холодно… до дрожи в онемевших до самых плеч руках, до стука зубов, до замирания сердца… а когда желание вернуться обратно в комнату не сработало, как с другими картинами, еще и страшно. Творец, как же я перепугалась, когда огромная морда, приподнявшись с таких же огромных лап взглянула на меня до боли знакомыми зелеными глазами, а потом кто-то неверяще прошептал… кажется, прямо у меня в голове:
«Хейли?!»
Я попыталась закричать, но из горла вырвался только сдавленный хрип. Захотела отшатнуться, тщетно стараясь вспомнить, как убежать из этого ужаса, но лишь рухнула на колени, скребя влажные камни скрюченными, потерявшими чувствительность пальцами. Я даже попыталась куда-то уползти, в панике обшаривая отвратительно скользкий пол, но и этого мне не позволили сделать — огромная морда, с легкостью протянувшись ко мне через все подземелье, легонько подтолкнула мои руки. И от одного этого прикосновения я буквально помертвела, с ужасающей ясностью поняв, что чудовищный, хоть и обессилевший дракон буквально вытягивает из меня жизнь. А сама картина превратилась в одну коварную ловушку, настроенную, по-видимому, на таких доверчивых дурочек, как я.
«Уходи. Иначе умрешь, — снова раздался в голове чей-то тихий шепот, и на меня печально взглянули огромные глаза с вертикальными зрачками. — Уходи, Хейли, или я тебя убью».
— Я… не могу… — простонала, наконец, я, кое-как сумев отползти от него подальше.
«Пожалуйста!»
— Но я не могу! Я не знаю, что делать!
«Просто пожелай… уйти… тебе надо домой»…
— КАК?!
«Скорее, Хейли! — его шепот почти угас, а недавняя печаль в глазах сменилась звериным голодом и неутоленной жаждой крови. — Уходи. Я больше не могу себя… контролировать…»
— Д-домой! — непослушными губами выкрикнула я, чувствуя, что еще немного, и от меня действительно ничего не останется, кроме застывшей на полу сосульки. И это, кажется, помогло — меня вышвырнуло из картины, как тугую пробку из бутылки. Со звоном, шумом и грохотом. Причем, если звенело где-то у меня в ушах, шумела тоже я, когда захлебывалась собственным криком и падала навзничь, то грохотом меня обеспечили повалившиеся от толчка табуретки, в обломках которых я едва не утонула и вдобавок чуть не выколола себе глаз отлетевшей щепкой. — Я хочу уйти домой!!!