Молодая женщина ощущала презрение, сквозившее в каждом действии русского с тех пор, как он вошел в зал, но ее губы все равно приоткрылись навстречу его губам, а тело отозвалось на прикосновение сладкой дрожью. В поцелуе Дмитрия не было теплоты или желания. Он целовал Эрин, будто утверждал свои права на нее, ставил клеймо собственника, и все же она не могла ему противиться. Даже сейчас, после всего, его близость моментально оживила глупые несбыточные мечты.
Дмитрий прижимал ее к себе все крепче, пока Эрин не почувствовала низом живота твердый пик его эрекции, скрытой ото всех, кроме нее. Мысль, что со стороны Дмитрия возмутительно вести себя подобным образом при свидетелях, не мешала ей хотеть заняться с ним любовью, почувствовать его глубоко внутри себя. Охваченное желанием тело таяло в объятии Дмитрия, несмотря на все попытки Эрин не поддаваться соблазну. Но как устоять, если его дыхание на ее губах обещало столько наслаждения? Разрываясь между вожделением и отчаянием, Эрин снова и снова спрашивала себя: почему из всех мужчин только Дмитрий будит в ней подобные чувства?..
На секунду она удивилась бездействию Чико: но что ему оставалось делать, даже если бы сопротивление было в его характере? Он пришел сюда, чтобы заключить фиктивный брак ради разрешения на работу, ему определенно не стоило устраивать скандал и привлекать лишнее внимание, которое могло вылиться в неудобные вопросы.
Дмитрий отстранился в тот самый миг, когда Эрин показалось, что ее ноги превратились в желе и она вот-вот упадет на пол вслед за выскользнувшим из пальцев букетом невесты. Лицо русского было напряженным, в глазах читалось предупреждение, которое Эрин поняла без слов. Она проработала у Дмитрия несколько лет, ей был знаком образ его мыслей и действий. Сейчас голубые глаза отчетливо говорили, чтобы она покорилась и не вмешивалась. Но это лишь подтолкнуло Эрин к бунту.
Неужели он считал, что может просто явиться из ниоткуда и взять чужую жизнь штурмом, перечеркнув все горе, которое причинил? Дмитрий Макаров всегда был человеком, который только брал и не давал ничего взамен. Но Эрин не собиралась больше ничего ему отдавать. У нее были веские причины исключить его из своей жизни и еще более веские – ни при каких обстоятельствах не впускать обратно.
– Да как ты смеешь? – спросила она дрожащим от гнева голосом. – Зачем эти игры?
– Ты прекрасно знаешь зачем, Эрин.
– Ты ничего не добьешься. Я тебе не позволю.
– Нет? – Светлые глаза отозвались на брошенный вызов хищным блеском. – Посмотрим.
– Может, кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? – вмешалась регистратор, чей вежливый тон не мог скрыть раздражение. – За вами очередь на бракосочетание, и эта непредвиденная задержка…