– Значит, если я был твоим первым любовником…
– Так ты знал?
– Конечно. – Дмитрий посмотрел на нее с легкой усмешкой. – Женщины часто обвиняли меня в невнимательности, но никогда – применительно к сексу.
– Но ты ничего мне не сказал.
– Ты тоже ничего мне не сказала. Я думал только о том, как получить удовольствие, мне не хотелось выяснять, почему твоя девственная плева все еще цела.
Зеленые глаза Эрин полыхнули огнем, она яростно натянула покрывало на грудь.
– Как ты можешь быть таким пошляком!
– Я просто думаю, что после всего произошедшего мы оба заслужили право на честность.
– Даже если это причиняет боль?
– Боль – такая же неотъемлемая часть жизни, как сожаление. Если хочешь знать, я злился на себя за то, что сделал с тобой той ночью.
– Злился? – В голосе Эрин звучало удивление. – Почему?
– Ты работала на меня, и мне нравилась наша команда. Я разрушил ее, когда пересек запретную черту. А кроме того, мужчина всегда несет ответственность за женщину, которую лишил невинности.
– Ответственность? – повторила Эрин с ужасом.
– Конечно. Я не хотел, чтобы ты влюбилась и увидела во мне мужчину, способного сделать тебя счастливой. До сих пор не могу понять, как допустил, чтобы это все-таки случилось. По моему опыту, годы платонического общения крайне редко заканчиваются чем-то настолько порнографическим. Так скажи мне, Эрин, раз уж мы решили придерживаться правды, почему ты выбрала меня своим первым мужчиной? Из-за моей заслуженной репутации героя-любовника?
Эрин не сразу смогла ответить, а когда заговорила, ее голос дрожал.
– Ты льстишь себе. И совсем не знаешь меня, если думаешь, что я хладнокровно размышляла, кому бы вручить свою девственность. Я не выбирала, все вышло случайно.
– Так ты случайно заявилась ко мне домой с пачкой документов, которые вполне могли подождать до утра?
– Я беспокоилась о тебе. Ты постоянно страдал от похмелья, слишком мало спал, жил как вампир. Каждый раз, когда звонил телефон, я думала, что это больница или морг, куда тебя только что доставили…
– И ты решила, что тепло твоего невинного тела вернет меня в чувство? – Насмешливо спросил Дмитрий, когда Эрин выдохлась и замолчала. – Что одного прикосновения чистой и целомудренной Эрин Тернер хватит, чтобы я прозрел и покаялся?
– Ты омерзителен, Дмитрий.
– И никогда этого не скрывал. – Дмитрий видел, как Эрин обидели его слова, но он выбрал такой тон для ее же блага. Он сомневался, что Эрин действительно больше не верит в любовь, потому что эта вера заложена в женщин от природы, разве нет? Нельзя было допустить, чтобы Эрин снова начала думать о нем как о мужчине, который может подарить ей семью. – Неужели никто не говорил тебе, что приходить в соблазнительном виде ночью домой к холостяку – плохая идея?