Что… что ты хочешь?
Я ХОЧУ ТЕБЯ.
Зачем? Ради чего?
РАДИ РАЗВЛЕЧЕНИЯ. МНЕ НРАВИТСЯ СМОТРЕТЬ, КАК ТЫ СРАЖАЕШЬСЯ С ПРАВДОЙ.
Какая там еще нахер правда?
ТВОЯ ЖИЗНЬ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОЙ ЦЕНЫ НИ ДЛЯ КОГО, В ТОМ ЧИСЛЕ И ДЛЯ ТЕБЯ САМОЙ. ЭТО Я ДЕЛАЮ ТЕБЕ ОДОЛЖЕНИЕ. Я УЧУ ТЕБЯ. ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ МНЕ БЛАГОДАРНА. ДОЛЖНА ДЕЛАТЬ ДЛЯ МЕНЯ ВСЕ.
Ничего я тебе не должна.
Я САМОЕ ЛУЧШЕЕ, ЧТО ЕСТЬ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ.
Прощай.
Я ОСТАЮСЬ ЗДЕСЬ.
Чтоб тебя кто трахнул.
СКОРО. САМА И СДЕЛАЕШЬ.
Замолчи.
УВИДИМСЯ, КОГДА СТЕМНЕЕТ… ЛОРА ПАЛМЕР.
Пошел ты нахуй! Нахуй! Нахуй! Нахуй!
И держись, мать твою, от моего дома подальше на этот раз. Ты существуешь только в моей голове. Никто больше тебя не видит и не слышит, значит это я придумала тебя. В эту комнату ты теперь уже не войдешь. Никогда. Ты только плод моего воображения. Ты страх. Страх маленькой девочки перед мраком леса!
И чтоб больше не возвращался, понял?!
Ты ничего не сможешь, если я не наделю тебя силой… На этот раз я этого не сделаю. Речь идет о моей жизни. Она моя! И тебе нет места… Вот так-то!
Меня ждет работа. Мне надо выспаться. А ты умер. Я о тебе даже не помню.
P. S.
СЛЕДИ ЗА ОКНОМ, ЛОРА ПАЛМЕР.
Дорогой Дневник!
Извини, что так долго не писала, но я была очень занята все это время! Столько накопилось всего, о чем ты не знаешь!
Во-первых, я решила договориться с Хорнами насчет Джонни. Когда я была у них последний раз, то не могла не обратить внимания на то, что мальчик какой-то совершенно потерянный, никто за ним не присматривает, не занимается с ним. Одним словом, грустная картина. Я предложила им посидеть с их сыном: буду приходить трижды в неделю, оставаться на час-полтора – вместе с ним читать, разговаривать и тому подобное. За это я хотела бы небольшое еженедельное вознаграждение. Они с радостью согласились и положили мне 50 долларов в неделю, то есть 200 в месяц.
Эти деньги здорово меня выручают в смысле кокса, но дело даже не в этом. Так приятно быть рядом с Джонни, который любит меня, несмотря на то, чем я занята, когда нахожусь вдали от него. Он не стремится причинить мне боль, дразнить, издеваться или спать со мной, не говоря уже о том, чтобы привязывать меня веревками, истязать или делать миллионы других гадостей, до которых, мне кажется, так падки все остальные… Они постоянно меня трогают, постоянно что-то от меня требуют – и чем дальше, тем хотят все больше и больше.
А Джонни хочет только одного: чтобы я ему читала вслух. «Спящая красавица» – его любимая книга. Положит голову мне на колени и слушает, устремив на меня свой доверчивый взгляд. То и дело мы прерываем чтение, чтобы получше рассмотреть иллюстрации. Иногда мне приходится разъяснять ему смысл рисунков, как и некоторых мест в самой книжке, чтобы быть полностью уверенной, что Джонни их правильно понял. Часто у него такое выражение, что кажется, будто он совсем сбит с толку и боится, что никогда ничего не сможет уразуметь. Всякий раз я тут же останавливаюсь и начинаю свои объяснения с самого начала.