Я дал поручение Виктору заняться Кузнецовым, хотя бы выяснить, где он, в Москве ли. Дома, на службе? Это выяснить было совсем несложно. Виктор сел на свою потрепанную «Мазду» и уехал.
— Ну все, все странно! — между тем восклицал Борис, кружась по дому и находя все новые и новые доказательства, на его взгляд, того, что в доме не так давно произошли какие-то странные вещи. — Не могла же она просто взять и сойти с ума! Она не могла так поступить… И не понимаю, зачем она вообще приезжала сюда. Вы поймите, она женщина вполне состоятельная, и даже если предположить, что она влюбилась в бедного парня или мужчину без средств, то первое, что она сделала бы — это пошла бы в банк и сняла деньги… или через банкомат. Думаю, что это она и сделала…
— …но с деньгами она могла бы заехать в любой магазин и купить себе одежду, скажем… и эти же несчастные персики! И окорок!
— Борис, предполагаю, что денег-то у нее как раз и не было. И снять деньги с карточки в банкомате она тоже по какой-то причине не могла… Возможно, у нее этих самых карт или документов, по которым она могла бы это сделать, просто не было.
— Да? — Он устало присел на диван, опустил голову, словно она стала тяжелее или просто заболела, не в силах осмыслить ситуацию. — Но как это… Куда же они делись, все ее документы?
— Борис, думаю, что Нина все же попала в беду. И что у нее нет денег даже на еду. Поэтому она и взяла окорок и остальные продукты, которые вы назвали… И персики тоже. И ваши джинсы, свитера. Вы правильно рассуждаете, будь у нее деньги, она не стала бы все это забирать. И помылась она здесь потому, что не могла по какой-то причине попасть в свою московскую квартиру. Возможно, у нее просто не было ключей.
— Думаете, ее ограбили?
— Мы будем это выяснять.
— Хорошо, я допускаю это. Но тогда откуда вдруг эта легкомысленная записка?
— Ее заставили ее написать.
— Под дулом пистолета?
— Мне это неизвестно.
— Но это точно ее почерк, и все эти фразы, слова… к примеру: «Прости меня сто тысяч раз» — это точно ее фраза. И никто на свете не знал об этом, только я. И вряд ли ее заставили бы написать так. Смысла нет. Она могла бы просто написать типа «прости, не поминай лихом» и тому подобное. Но я чувствую сердцем, что записку она писала сама, понимаете, са-ма! И что никто ее не заставлял.
— Возможно, она попала в сложную ситуацию и просто не хотела, чтобы это как-то коснулось вас… — Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы выразить словами то, что я действительно предполагал: — Она специально написала такую вот странную, на ваш взгляд, записку, чтобы специально разозлить вас. Чтобы вы разозлились на нее, понимаете? Другой вопрос, зачем ей это понадобилось. Возможно, чтобы вы меньше страдали.