Они ждали звонка из больницы. Доктор позвонил и сказал, чтобы ложились спать. Вот завтра — серьезный день, кризисный…
Игорь извинился, сказал, что пойдет спать — глаза на белый свет не смотрят, а завтра раненько поедет в больницу.
Митя тоже засобирался, хотя спать вовсе не хотел, но Кира сказала:
— Митя, останься на минутку…
Он присел в кресло в их старой милой столовой, которую стал забывать…
Черт с ней, пусть потешится, в конце концов, с него не убудет. Надо только взять себя в руки, потому что гадостей он услышит достаточно!
А Кира уселась удобно, приготавливаясь к длинной беседе. Она с нескрываемым интересом смотрела на него так, что Митя почувствовал вживе, как с него снимают одежку за одежкой, оставляя на публике нагишом не столько физически, сколько морально.
— А ты изменился, — сказала Кира, — с того момента, как я была у вас в гостях… Появился лоск, вид вполне заграничный, и поинтереснел, — это была лишь констатация, без комментариев и оттенков. — Ну, вкуса тебе не занимать, обезьянничать ты умеешь, не знаю, насколько ты верно выбрал институт, но в МГИМО кое-чему поднабрался… Ты правильно все сообразил и вовремя сделал! Твоя хитрость и осторожность, скорее трусливость и подлость, помогут сделать карьеру. Мы еще увидим тебя в каком-нибудь высоком кресле, я уверена! Твоя мать считает тебя простофилей неуправляемым, способным на любые выхлесты, волнуется… Но, как все матери, она не видит правды. Ты хитер и пролезаешь во все дырки как… (конечно, ей хотелось сказать: червь, но то было бы слишком, а она не хотела, чтобы Митя знал о ее ненависти к нему. Из-за него, этой ползучей гадости, она навеки потеряла единственную подругу — Лелю). Мите надоело слушать поток помоев, — он сам про себя все знает!
И он ответил:
— Кира Константиновна, не понимаю, чем я вызвал в вас такую ненависть? Неприязнь — вполне допускаю, даже сильную, но яд? В чем дело, вы можете мне объяснить? Я хотя бы буду знать, в чем перед вами лично провинился? — И тут он решил пойти ва-банк. — Хотя впрочем, я сам понял это, когда немного повзрослел и стал раздумывать над нашими отношениями и вашей яростью. Вы не можете простить мне, что моей первой в жизни влюбленностью оказалась ваша любимая подруга и она мне ответила взаимностью… Но в вашем разрыве с ней виноваты только вы, Кира Константиновна, вы хотели, чтобы Елена Николаевна принадлежала только вам, а вы бы руководили ею, и она бы плясала под вашу дудку. Но тут появился я, провинциальный придурок, каким вы меня считали. И вместо того, чтобы вместе с вами посмеяться надо мной, Леля, то есть Елена Николаевна, повела себя совсем по-другому. Как? Вы знаете. Мы, скорее всего, влюбились друг в друга… И вы ей просто этого не простили, потому что потеряли над нею власть.