Елена Николаевна взяла ее за руку:
— А ты хочешь его увидеть?
— Очень, — честно ответила Вера.
— Ты считаешь его хорошим? — продолжила свой допрос Лелька.
Они все стояли, и снег совсем почти засыпал их.
— Да, считаю! — крикнула Вера. — И не смей говорить мне о нем плохо!
— Я и не хочу этого делать. Но знаешь, какие тяжелые часы и дни… — Леля помолчала, — я провела из-за него? Он оставил столько боли…
Лицо Веры горело, она заговорила громко и возбужденно:
— А мне? Мне он вот что оставил! — И, придя в ужас от своего жеста, щелкнула себя по животу.
И вдруг почувствовала облегчение после этого вульгарного движения. Пусть!
Елена Николаевна охнула и вдруг прониклась странным, необыкновенным чувством: соучастия, причастности к тому, что с Верой случилось, и растрогалась, будто ребенок Мити уже родился и она сейчас его увидит. И полюбит.
Она почувствовала себя маленькой и ничтожной, со своими обидами, а Веру — торжественно прекрасной и значительной. Она носит под сердцем, — как говорили в старину, — его ребенка!..
— Ты оставишь… — не спросила Елена Николаевна, а почти утвердила.
И неожиданно для себя Вера крикнула:
— Ни за что!
Хотя до этой минуты вовсе не думала в столь категоричной форме.
— Вера, Вера, послушай меня, — начала Елена Николаевна с желанием вдолбить то, что она подумала. — Послушай меня. Молчи и не возражай… Ты любишь Митю?
— Да.
— Я знаю, Господи, я знаю, как его можно любить! — бормотала Елена Николаевна, желая одного, — чтобы Вера слушала. — Я думала, сойду с ума, когда поняла, что — все. Я чуть не решилась на… не надо вспоминать, не надо… Подумай… Ты ведь никогда ни за кого не выйдешь замуж, да?
Она пронзительно всматривалась в Веру.
— Никогда. Ни за кого.
— Вот видишь! Я знала! Митя будет владеть тобой всю жизнь! Он будет уезжать, приезжать, жить своей жизнью, иногда — вспоминать тебя и звонить… Но он не будет с тобой реально, поверь мне! А у тебя — его сын! Всегда с тобой, ТВОЙ! Ты можешь представить это счастье? Если бы я могла… если бы у меня был сын от него… — Елена достала платок и стала вытирать краску со щек, слезы лились из ее глаз.
Вера смотрела на нее и думала, что вот и пришло решение — оставить…
— И он может прийти к тебе! Так бывает именно с такими, как Митя. Один на тысячу, но шанс — твой. Жену он не любит, я это знаю, поверь мне. — Елена боялась, что Вера воспринимает ее слова, как бред старой дуры, а ей так хотелось, чтобы новый Митя родился, еще один Митя, — но другой — лучше, честнее! Нет, пусть такой же, как его отец! Нельзя, нельзя убивать Митиного мальчика, ребенка.